В день пятый

«Возможно, в том, чтобы быть съеденным львом, есть что-то абсурдное, — подумал он. — Однако смешного в этом точно ничего нет.

Особенно если съеденным предстоит стать тебе.

По крайней мере, ты попадешь в выпуски новостей.

Боюсь, это будет слишком слабое утешение. Надо как-нибудь отсюда выбираться».

Невыносимо медленно, не обращая внимания на то, как гневно протестует все его покрытое синяками тело, Томас перекатился на живот и поднялся на четвереньки. При этом ему пришлось на какое-то мгновение оторвать взгляд от львицы. Жуткая перспектива! Он вынужден был напрягать слух, улавливая звуки, говорящие о том, что страшный зверь спускается вниз. Найт прикинул, что львица могла наброситься на него в два прыжка, причем спуск вниз не доставит хищнице никаких неудобств, если ей удастся приземлиться на что-нибудь мягкое.

«Ты хочешь сказать, на что-нибудь вроде тебя».

«Да, очень ценное замечание, — ответил Томас своему внутреннему голосу. — Ты напрасно пытаешься меня запугать».

Скорее всего, без посторонней помощи львица не сможет выбраться из рва. Томас сомневался, что ее мышцы способны на такое, поэтому ему оставалось лишь надеяться на то, что животное не считает его угрозой и не слишком проголодалось. Морщась от боли, он повернулся к дальней стене рва и осмотрел уходящую вверх каменную поверхность.

Забраться по ней, конечно же, было можно, но Томас не представлял себе, хватит ли у него сил. Стоило ему перенести вес тела на левую ногу, как его тотчас же ослепила пронзительная боль. Он проверил, как ведет себя львица. Зверь наблюдал за ним сверху, медленно покачивая головой из стороны в сторону, но при этом не отрывая от него взгляда. Истина осенила Томаса с яркостью вспышки молнии. Львица оценивала расстояние, готовясь сделать прыжок.

Человек, лежащий на дне рва, представлял для нее лишь кусок мяса. Львица зарычала, стуча хвостом по земле. Еще до того, как сухожилия на передних лапах начали растягиваться, Томас понял, что она прыгает на него.

Он не сомневался в том, что огромная кошка сможет спуститься по каменной стене, но все же его ошеломила легкость, с какой она это проделала. Львица спрыгнула вниз одним изящным, чуть ли не ленивым движением, принимая удар при падении на свои массивные лапы так, что едва примяла телом тонкий слой снежной пыли, которому удалось устоять под действием водянистого солнца. Она приземлилась в десяти шагах от Томаса и застыла, не отрывая от него желтых глаз, чуть приоткрыв пасть.

Внизу, совсем рядом, львица показалась ему еще более огромной. Стараясь смотреть ей в глаза, Томас пошарил позади себя, ища сломанную ветку, на которую упал, отчаянно растопыривая пальцы, ощупывающие заледенелую землю. Отыскав ветку, он быстро поднялся на ноги, превозмогая мучительную боль, принял вертикальное положение и отступил на два шага назад, скидывая с себя куртку. Львица подалась вперед, словно пассажир подъезжающего к остановке и тормозящего автобуса, противодействующий силе инерции. Томас приготовился броситься вперед, на львицу, как только она полностью остановится. Он понимал, что инерция существовала лишь у зверя в сознании. Как только львица сочтет момент подходящим, она прыгнет.

«Если она на тебя бросится, ты умрешь. Все так просто».

У Томаса мелькнула было мысль замахнуться веткой как оружием, но он сразу же сообразил, что это будет бесполезно. Если львица сейчас набросится на него, то ему не поможет даже реактивный гранатомет. Она все равно сомнет человека. Все определялось тем, какое решение примет хищница.

Животное не мигая смотрело на человека, а Томас не отводил от нее взгляд, теребя ветку и свою тяжелую куртку. Приготовившись, он набрал полную грудь воздуха, как мог расправил плечи и заревел всей силой легких, размахивая надетой на ветку курткой высоко над головой, словно штандартом.

Этот нелепый крик был пронизан отчаянием — громкий вопль варвара, раскрашенного соком резеды и бросающегося на сомкнутые щиты сотни римских легионеров. Как только у Томаса закончился воздух, он быстро сделал еще один вдох и повторил крик, стараясь сделать его как можно более долгим, пронзительным и громким.

Огромная кошка неуверенно застыла, сверкая глазами поверх этого неуклюжего пугала, на реющую в воздухе куртку. Всего за какое-то мгновение Томас вырос вдвое, и львица не то чтобы испугалась, но удивилась, заколебалась. Противник вдруг оказался выше ростом и куда более шумным, чем она ожидала. Не обращая внимания на пронизывающую боль в ноге, Найт широко раскинул руки в стороны, снова повторяя варварский вопль.

Он увидел, как тело львицы сжалось, голова чуть втянулась в плечи, взгляд заметался по сторонам, словно она обдумывала пути к отступлению. Этот микроскопический намек на то, что ему удастся вырвать победу из челюстей поражения — подобная формулировка еще никогда не казалась Томасу столь уместной, — наполнил его крик решительной мощью. Львица, постояв еще мгновение, попятилась назад.