В деревню за любовью

Алексей пришёл в пустой дом. Взгляд его упал на аттестат. Он открыл плотную книжку – вкладыш с оценками по ЕГЭ: не такими должны быть эти баллы, но изменить ничего уже нельзя. Не было перспектив, не было мамы. Чего он добился своим бестолковым демаршем? Расстроил и обидел самого дорогого человека, испортил жизнь себе. Ради кого и ради чего? В чём заключалась мамина и дяди-Сашина вина: в том, что его дочь – злая, мстительная эгоистка?! А ведь какой потрясающий расчёт: в нужное время и в нужном месте! Браво! Алексей повёлся – помог капризной девчонке испортить жизнь стольким людям! И что он кому доказал? Яна уехала домой, ей и дела нет до Алексея, до его идиотских выходок. Для кого и для чего его неуместная война, ненависть ко всему миру и, в первую очередь, к людям, которые его по-настоящему любят?! Он не оправдал сформировавшееся о нём мнение как о серьёзном, целеустремлённом, рассудительном человеке, споткнулся на ерунде и покатился по инерции неизвестно куда. Защипало глаза, как тогда, когда мама жарила блины, вернувшись после операции вместе с дядей Сашей. Она была такая счастливая! Теперь же мама больше молчала, пряталась от людей, редко выходила из дома: только на работу и к бабушке. Разговоры о ней, которую бросил богатый московский любовник, и её сыне, не оправдавшем надежд, – опять возглавили рейтинг самых популярных сплетен посёлка.

«Как противно! И как я мог так безоглядно повестись на стильную мордашку? Ведь загубил самый нужный месяц моей жизни! А маме каково! Что же теперь делать? Как исправлять ситуацию?», – переживал юноша. И вдруг импульсивное решение пришло в голову. Он взял ручку и написал большими буквами записку: «Мама, не волнуйся. С утра я поеду в город. Алексей».

Рассматривая её утром, Даша усердно думала: хороший это знак или нет. Опять какая-то неизвестность, но обнадеживал миролюбивый тон сына.

Алексей вернулся после обеда, устроился напротив мамы, усадив её прежде в удобное кресло.

– Ну что ещё? – устало спросила Даша. Она надеялась, что самое страшное уже позади.

Сын торжественно начал отрепетированную речь:

– Мама, в последнее время я наделал кучу ошибок. Я очень виноват перед тобой…

– Перед собой ты виноват, – перебила его Даша.

– Послушай: я прошу у тебя прощения. Пожалуйста, извини меня.

Женщина затаила дыхание.

Лёшка продолжал:

– Но я знаю, как исправить эти ошибки.

– Как? – прошептала Даша: что опять он придумал?

Сын решил выпалить всё сразу и не оттягивать время казни – он знал, что будет тяжело, будут слёзы, крики.

– Я был в военкомате… У меня повестка…

– Нет-нет! – залепетала мама.

– Через неделю уезжаю, – быстро закончил Алексей.

Даша думала, что выплакала все слёзы, что хуже уже быть не может. Оказывается – может.

– Не поступай так со мной, – плакала она, – ну за что?

Лёшка старался быть спокойным, взрослым.

– Мам, я бы по любому уехал. Какая разница куда, – уговаривал он Дашу. Эти слова он заготовил заранее. – Мне нужно подумать, расставить всё по местам, понять, что я из себя представляю.

– А по-другому никак нельзя? – слёзы катились и катились по щекам.

– Мам, этот год для учёбы потерян. Чем болтаться дома, я пойду в армию, а в следующем пересдам экзамены, – юноша убеждал и себя, и маму.

– Не пущу! Какая служба? – рыдала Даша. Она уже не могла успокоиться.

– Мам, перестань. Я всё решил.

– Значит, решил ты. Сам. На меня наплевать. Как я тут останусь совсем одна. А если с тобой что-нибудь случится (тьфу-тьфу-тьфу)?! Алёшенька…

Лёшка всё повторял:

– Мама… Ма-ма, ну что со мной может случиться. Там все такие же, как и я. Не придумывай и не паникуй. Всё равно меня рано или поздно призвали бы.

– Лучше поздно, – хлюпала она. Дашины глаза стали маленькими щёлочками.

Сын крепко обнял маму:

– Я тебе обещаю, что вернусь целым и невредимым. Обещаю, слышишь?

– Слышу…

– Но ты тоже должна мне пообещать… – парень сделал паузу.

Даша вытирала опухшие глаза и всхлипывала:

– Что пообещать?

– Что ты помиришься с дядей Сашей.

Даша замотала головой. Солёные слёзы больно щипали глаза:

– Я ничего не понимаю. Сколько времени прошло с того дня, когда ты требовал запретить ему приезжать к нам. Что изменилось?

– Я изменился. Я был дураком и не понимал, что делаю. Мне очень стыдно, и я хочу всё исправить. Это – во-первых, а во-вторых, ты не будешь одна, пока я отдаю долг родине. Я же тоже за тебя переживаю – под присмотром пытаюсь оставить!

Он улыбнулся и стал тем Лёшкой, которого знала и любила Даша.

– Мам, дай мне возможность всё исправить. Меня же совесть замучает.

Нет, он стал не тем Лёшкой, а Алексеем, намного старше и мудрее, этаким «хорошо сохранившимся» мужичком.