В деснице благодати

И первенец пошел искать своих братьев. Сначала он направился к тростниковой

хижине в низине.

— Уходи, чужеземец! — заорал его брат в окно. — Тебя здесь не ждали!

— Я пришел, чтобы отвести тебя домой.

— Ну да, как же! Ты пришел отобрать мой замок!

— Это не замок, — возразил перворожденный. — Это лачуга.

— Это замок! Самый лучший во всей долине! Я построил его своими руками. Так что

уходи. Не видать тебе моего замка.

— Разве ты забыл дом своего отца?

— У меня нет отца.

— Ты родился во дворце в далекой стране, где всегда тепло и полно цветов. Ты не

послушался отца и попал сюда, в чужие края. Я пришел, чтобы забрать тебя домой.

Брат всмотрелся через окно в перворожденного, словно с трудом узнавая его. Но

пауза была недолгой, потому что дикари в хижине тоже подбежали к окну.

— Убирайся, нахал! — закричали они. — Это не твой дом!

— Верно, — ответил первенец, — но он и не ваш.

Братья снова встретились взглядами. И снова строитель хижины ощутил укол в

своем сердце, но дикарям он уже доверял больше.

— Ему просто нужен твой замок! — кричали они. — Прогони его!

И он прогнал своего старшего брата.

Перворожденный пошел искать следующего брата. Далеко идти не пришлось.

Около хижины, на виду у дикарей, сидел сын-обвинитель. Увидев приближающегося

перворожденного, он завопил:

— Как хорошо, что ты пришел посмотреть на грехи нашего брата! Ты знаешь, что он

отказался даже вспоминать о нашем дворце? Ты знаешь, что он никогда не говорит о

доме? Я знал, что ты придешь. Мне тут все известно о его делах. Накажи его! Я буду в

восторге от твоего гнева. Он это заслужил! Разберись с грехами нашего брата!

Перворожденный мягко сказал:

— Сначала нам нужно бы разобраться с твоими грехами.

— С моими грехами?

— Да, ты нарушил волю отца.

Непослушный сын ухмыльнулся и помахал рукой.

— Да что там мои грехи. Вот гдегрешник, — заявил он, указывая на хижину. — Дай

мне рассказать тебе о дикарях, которые...

— Лучше расскажи мне о себе самом.

— За меня не волнуйся. Давай я покажу тебе, кому тут нужна помощь, — сказал он, бросаясь к хижине. — Пойдем-ка заглянем в окно. Меня он никогда не замечает.

Подойдем вместе.

И этот сын умчался к хижине, даже не заметив, что перворожденный не следует за

ним.

Тогда старший сын направился к реке. Там он увидел младшего из братьев — тот

укладывал камни в воде.

— Отец прислал меня, чтобы забрать тебя домой.

Тот даже не глянул:

— Некогда мне тут болтать. Мне надо работать.

— Отец знает, что ты тогда упал. Но он простит тебя...

— Может, и так, — перебил его брат, стараясь не оступиться в бурном потоке, — но

сначала я должен добраться до дворца. Я должен построить дорогу вверх по реке.

Сначала я покажу ему, что я заслужил его милость. А уж потом попрошу его простить

меня.

— Он уже простил тебя. Я отведу тебя вверх по реке. Ты никогда не сможешь

достроить свою насыпь. Река слишком длинная. Эта задача тебе не по силам. Отец

прислал меня, чтобы вернуть тебя домой. И у меня хватит сил.

В первый раз укладчик камней поднял взор:

— Как ты смеешь говорить о нем так непочтительно! Мой отец не может просто

взять и простить. Я согрешил. Я совершил великий грех! Он велел нам не приближаться

к реке, а мы нарушили его волю. Я великий грешник. И теперь мне придется положить

много труда на то, чтобы получить прощение.

— Нет, брат мой, для прощения тебе не нужны великие труды. Тебе нужна великая

благодать. Расстояние от тебя до дома нашего отца слишком велико. Тебе не хватит ни

сил, ни камней, чтобы вымостить себе путь. 11оэтому отец и прислал меня. Он хочет, чтобы я вернул тебя домой.

— Говоришь, я не смогу? Говоришь, не хватит сил? Да ты посмотри на мою работу!

Посмотри на эти камни! Я уже могу сделать пять шагов.

— Но тебе нужно сделать пять миллионов шагов!

Младший брат сердито посмотрел на перворожденного:

— Я понял, кто ты. Ты — исчадие ада. Ты пытаешься искусом отвратить меня от

моих священных трудов. Изыди, змий!

И он швырнул в перворожденного камень, который приготовил для своей насыпи.

— Еретик! — крикнул строитель насыпи. Убирайся прочь! Меня ничто не остановит.

Я построю свою насыпь и предстану перед отцом, и ему придется простить меня. Я

завоюю его благорасположение. Я заслужу его милость.

Перворожденный покачал головой:

— Завоевать благорасположение невозможно. Заслуженная милость — это и не

милость вовсе. Прошу тебя, позволь мне отвести тебя домой.

В ответ полетел еще один камень. Тогда перворожденный повернулся и ушел.

Самый младший брат дожидался перворожденного у костра.

— Остальные не придут?

— Нет. Один предпочитает наслаждаться, другой — осуждать, а третий —

трудиться. Никто из них не предпочел вернуться к нашему Отцу.

— Значит, они останутся здесь?

Старший брат медленно кивнул:

— На какое-то время.

— А мы вернемся к отцу? — спросил младший.

— Да.

— Он простит меня?

— А зачем бы он тогда прислал меня?

Старший брат взвалил себе на спину младшего, и началось их возвращение домой.

* * *

Все четыре брата услышали один и тот же призыв. У каждого была возможность

вернуться со старшим братом домой. Первый отказался, предпочтя свою тростниковую