В диких условиях

Когда я прочел о связи между R. Leguminicola и свайнсонином, меня озарило: МакКэндлесса убили не семена дикого картофеля, а, возможно, плесень, которая на них росла. Сушеные семена, которые я послал Клуасену и Тредуэллу, дали негативные результаты, поскольку на них не было плесени. Но можно с большой вероятностью предполагать, что стручки, которыми МакКэндлесс питался в последние две недели июля, могли быть заражены R. Leguminicola.

Он начал собирать и поедать в больших количествах семена дикого картофеля 14 июля, во время затяжного дождя. Эти зеленые стручки хранились во влажных и грязных мешках Зиплок[74] — отличной питательной культуре для выращивания плесени. Если съеденные МакКэндлессом семена дикого картофеля были заражены свайнсонином из размножившегося R. Leguminicola, это означает, что парень не был таким безрассудным и неумелым, как его изображают. Он не спутал два вида. Отравившее его растение не было ядовитым само по себе, МакКэндлесс всего лишь съел заплесневелые семена. Невинная ошибка, стоившая ему жизни.

В ветеринарной литературе нет недостатка в описаниях отравлений животных свайнсонином после употребления корма, зараженного грибком. Наиболее явно проявляются неврологические симптомы. Согласно работе, опубликованной в «Журнале Ассоциации американской ветеринарной медицины», у такого скота проявляются следующие симптомы: «угнетенное состояние, медленная шаткая походка, грубая шерсть, мутный застывший взгляд, истощение, мышечная несогласованность и нервозность (особенно во время стресса). Кроме того, больные животные могут искать уединения и выходить из повиновения, а также испытывать проблемы при принятии еды и питья».

Эффект отравления свайнсонином хронический — алкалоиды редко убивают на месте. Токсин делает свое дело скрытно, косвенно, ингибируя ферменты, необходимые для гликопротеинового метаболизма. Он действует подобно массивной газовой пробке в топливопроводе. Организм не может превращать съеденное в источник энергии. Если принять слишком много свайнсонина, то ждет голодная смерть, и не имеет значения, сколько еды попало в желудок.

Иногда животные выздоравливают после отравления свайнсонином, но только если они изначально достаточно упитанны. Чтобы ядовитый компонент был выведен из организма через мочу, он сперва должен связаться с молекулами глюкозы или аминокислот. Чтобы очистить организм от яда, нужны большие запасы протеинов и сахар'oв.

Проблема в том, — говорит профессор Брайант, — что если ты изначально худой и голодный, у тебя, совершенно очевидно, нет запасов глюкозы и протеина, чтобы вывести токсин из организма. Когда голодающее животное принимает алкалоид — даже такой неопасный, как кофеин, — то он воздействует на него гораздо сильнее, чем в обычных условиях. Если МакКэндлесс съел кучу таких семян, будучи уже полумертвым от голода, это неминуемо должно было обернуться катастрофой.

Отравленный заплесневелыми семенами, МакКэндлесс обнаружил что слишком слаб, чтобы идти к спасению. Он даже не мог как следует охотиться, а потому еще больше слабел, приближаясь к голодной смерти. Его жизнь катилась к последней черте с ужасающей скоростью.

За 31 июля и 1 августа в дневнике записей нет. 2 августа записано лишь: «УЖАСНЫЙ ВЕТЕР». Осень была не за горами. Температура падала, и дни стали заметно короче. Каждый оборот Земли вокруг своей оси скрадывал семь минут дневного света, и приносил взамен семь минут холода и темноты. За одну неделю ночь удлинилась почти на час.

«СОТЫЙ ДЕНЬ! Я СДЕЛАЛ ЭТО! — торжественно записал он пятого августа, гордый, что достиг столь значительного рубежа. — НО ОЧЕНЬ СЛАБ. УГРОЗА СМЕРТИ ВЫГЛЯДИТ РЕАЛЬНОЙ. СЛИШКОМ СЛАБ, ЧТОБЫ ВЫЙТИ, БУКВАЛЬНО ПОЙМАН В ГЛУШИ. — НЕТ ДОБЫЧИ».

Если бы у МакКэндлесса была топографическая карта Службы геологической съемки США, он бы знал о существовании хижины Парковой службы выше по реке Сушана, в девяти с половиной километрах к югу от автобуса — расстояние, которое он смог бы преодолеть даже будучи серьезно ослабленным. Хижина сразу за границей Национального парка Денали, была оснащена небольшим запасом провизии для чрезвычайных ситуаций, матрацем и средствами первой помощи рейнджерам во время зимнего патрулирования. Еще на три километра ближе были две не отмеченные на карте частные хижины известных гонщиков на собачьих упряжках Уилла и Линды Форсберг из Хили и служащего Национального парка Денали Стива Карвайла. Там тоже должна была оставаться еда.