В дни Бородина

И вот сейчас, лежа голышом в этой ванне, под влиянием сладкой мечты о возвращении молодости, я переосмысливала всю свою прожитую жизнь. Да, я совершала много ошибок. Да, я гналась за миражами… Я мечтала о том, чтобы иметь влияние и власть. Но теперь вдруг меня настигло осознание, что, собственно, наиглавнейшим делом моей жизни была именно благотворительность, добрые дела ради людей… Может, мне и показалось, но Анна Сергеевна намекнула, что именно это сыграло свою роль в том, чтобы наградить меня возможностью начать жизнь заново, став снова молодой и полной сил. О, я уже не буду «толстой старой немкой". На этот раз я буду стараться выполнять лишь то, что велит мне Господь, а не удовлетворять собственные амбиции… И, может быть, моя вторая жизнь будет значительно счастливее, чем первая. По крайней мере, я очень хочу на это надеяться.

Четыреста восьмидесятый день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский.

Передача власти от Александра Павловича к Николаю Павловичу произошла так быстро, что никто даже и икнуть не успел. В принципе, так оно и задумывалось. Если бы мы не надавили на Александра Павловича и тот начал бы тянуть, советоваться с приятелями и подхалимами, выслушивать нотации матери и так далее – то операция наверняка была бы сорвана и пришлось бы действовать по жесткому варианту. В Петербурге предостаточно влиятельных персон (не стоит забывать и о после Великобритании Эдварде Торнтоне), которым отставка Александра Павловича пришлась как серпом по детородным органам и, узнав о таком событии заранее, они, скорее всего, принялись бы действовать. Но после беседы с отцом Александром император загорелся идеей межмировых путешествий и жаждал приступить к ним как можно быстрее, забыв о прежних друзьях. О чем они там говорили под пологом безмолвия – неведомо даже мне, но не исключаю, что в беседе самолично принял участие сам Небесный Отец, уж слишком Александр Павлович был после нее тихим и покладистым.

Одним из последних указов уходящего императора по нашему настоянию было производство Михайлы Илларионовича Кутузова в генерал-фельдмаршалы, назначение его канцлером и регентом Империи, а также личным опекуном несовершеннолетних великих князей Николая и Михаила, с оставление за ним должности главнокомандующего русской армией. В общем, это означало для этого умнейшего человека высшую власть в России на ближайшие пять лет. В том числе на Кутузова легли обязанности обеспечить воспитание и образование юного императора и его младшего брата. На то, что в нашем варианте истории получилось из этих, в общем-то, неглупых и любознательных юношей, для меня без матерных слов смотреть было невозможно. Поэтому прежние воспитатели и учителя были немедленно отставлены с запрещением приближаться к своему бывшему подопечному даже на пушечный выстрел.

Вместо найма частных учителей, которые читали бы императору и его брату курсы различных наук, я посоветовал Михаилу Илларионовичу засунуть этих двух высокородных оболтусов в Царскосельский лицей – пусть профессора там выжимают из них все соки, а соученики, вроде уже обучающегося там Саши Пушкина, обеспечивают им приемлемую социализацию. Ведь не зря в древней Элладе было принято, чтобы дети царей обучались в гимнасиях и палестрах вместе с детьми ремесленников и земледельцев (которые, впрочем, тоже относились к благородному сословию воинов-граждан). В противном случае, считали в Древней Греции, будущие правители государств не смогут научиться противостоять психологическому прессингу со стороны таких же, как как они, властителей соседних царств, и окажутся в проигрышном положении. Вот и сейчас лицейские оглоеды за пять (а фактически шесть) лет обучения так оботрут Николая Павловича, что в будущем разные там Меттернихи и Талейраны будут ему на один зубок.

Отсутствие такой социализации и было коренной бедой воспитания наследников престола на всем протяжении российской истории, начиная с провального сыночка Петра Первого Алексея и заканчивая последним монархом-неудачником Николаем Вторым. Ну какое же это обучение, если профессора только читают своему августейшему ученику курсы лекций, и при этом им запрещено задавать ему домашние задания и проводить опрос по пройденному материалу? И это при том, что впереди будущего царя ждет бурный и зловонный европейский «политик», а это такой гадюшник, в котором никто и никому не дает спуску. Стоит ли удивляться, что то одного, то другого русского царя европейские «партнеры» раз за разом обводили вокруг пальца: клялись в вечной дружбе, а потом предавали при первой же возможности. И только выросшие в совершенно нетепличных условиях сын грузинского сапожника Сталин и бывший дворовый хулиган Путин раз за разом заставляли европейских мошенников от политики удивляться неуступчивости этих лидеров СССР и России.