В дни Бородина

– Дорогая Надежда Андреевна, – мягко ответила я, – конечно же, у меня все найдется. Но у меня есть правило – не делать ничего, что пошло бы во вред здоровью пациента. Смею вас заверить, что курение – крайне вредная привычка. Так как же нам с вами быть?

Надежда тяжело вздохнула и пожала плечами. После чего снова нервно сглотнула, и, прощаясь с мечтой о затяжке, как-то сразу приуныла и ссутулилась. Мне было ее очень жаль. Хоть сама я пагубными привычками никогда не страдала, все же могла вообразить, каково это – остаться без любимой «вкусняшки», когда весь твой организм взывает о порции привычной отравы.

Нужно было что-то срочно предпринять.

– Надежда, – сказала я с некоторой торжественностью в голосе, – скажите мне честно – хотите ли вы избавиться от этой зависимости – я имею в виду привычку к курению?

Она некоторое время смотрела на меня, хмуря лоб и моргая – очевидно, в ее голове происходила интенсивная работа мысли.

– Как вы сказали, Анна Сергеевна? – произнесла она тихим хрипловатым голосом и опять покашляла. – Зависимость?

– Ну да, зависимость, – авторитетно кивая, подтвердила я собственные слова. – Человек, попавший в плен дурной привычки, не свободный человек. Уже не он управляет собой, а его привычка. Она влияет на его самочувствие, настроение, отношения с окружающими. Большую часть его мыслей занимает эта привычка, хоть и далеко не всегда человек согласится с этим утверждением. Без того, чтобы реализовать свою тягу, зависимый не может ощущать себя полноценным человеком. Все ему не в радость. Все отравлено непреодолимым желанием оживить кажущиеся серыми краски мира затяжкой, глотком вина либо… либо еще чем-то – их много, этих зависимостей. И человек не задумывается о том, что его привычка не просто ведет к болезни и смерти – нет, она делает его настоящим рабом.

Надежда смотрела на меня так, словно я изрекала божественное откровение. Готова поспорить, ей никто не говорил ничего подобного, а сама она об этом никогда не задумывалась! Что ж, очень хорошо. Теперь нужно закрепить эффект…

– Дорогая Надежда Андреевна… – проникновенно сказала я, – конечно, я могу попросить слуг, чтобы прямо сейчас доставили сюда лучшие папиросы и самый ароматный табак. Мне это ничего не стоит. Но я хочу помочь вам… Может быть, вы пока и не осознаете, что нуждаетесь в помощи, но тем не менее это так. Предлагаю вам не спешить затянуться и хотя бы попробовать по моим руководством избавиться от этой пагубной привычки, а также от многого другого, что мешает вам наслаждаться жизнью в согласии со своим естеством. Ведь вам выбирать – оставаться в плену или же жить свободно. Чтобы вы лучше понимали ваш нынешний статус, поясню – отныне вам придется обращаться в кругу людей, для которых совершенно неважно, какому полу вы принадлежите. Понимаете? Если курение делает вас, как вы считаете, похожей на мужчину, то теперь нет больше необходимости скрывать, что вы женщина. Это – данность, факт, с которым ничего не поделаешь…

Тут она позволила себе перебить меня:

– Не поделаешь? – произнесла она полным отчаяния голосом, потянувшись ко мне всем корпусом, словно не желая лишаться последней надежды. – О, а я так надеялась… Я хотела просить вас о том, чтобы вы превратили меня в мужчину, ведь, как я наслышана, вы… ээ… вроде чародейки, да; и даже та девочка назвала вас богиней…

Я улыбнулась.

– Дорогая Надежда Андреевна… Давайте вы не будете торопиться становиться мужчиной. Вы не задумывались о том, почему Господь создал вас именно женщиной? Господь никогда не ошибается. В каждого человека он вкладывает некое предназначение, которое необходимо реализовать – причем используя все то, чем Он наделил…Давайте так. Мы с вами для начала просто поговорим. А потом будет видно, что с вами делать – превращать в мужчину или нет.

Она энергично закивала – похоже, к ней вернулась ее надежда.

– Ну как, вы готовы? – спросила я. – Но только я буду действовать своими методами, и при этом вам следует быть предельно откровенной. Вы должны прислушаться к себе и поведать мне все так, как и лежит у вас на душе.

Она с минуту сидела, прикрыв глаза; при этом ее губы чуть шевелились. Тонкие нервные пальцы сжимал чашку, из которой уже был выпит весь чай.

Наконец она прямо взглянула на меня и, улыбнувшись какой-то новой улыбкой, решительно произнесла:

– Да, я готова.

– Вы мне доверяете? – Я должна была это спросить, так как доверие именно этой пациентки было важно для меня.

– Я вам доверяю… – Она подкрепила свои слова энергичным кивком.

– Ну что ж… – Я вздохнула, ощущая легкое возбуждение перед предстоящим сеансом, – тогда начнем с того, что вы мне расскажете про вашу жизнь. Даю вам слово, что все рассказанное вами навсегда останется между нами…

Я проследила за взглядом Надежды, и поняла, что ее смущает кукла. Однако объяснять, что Белочка – это частичка моей личности, пришлось бы слишком долго, поэтому я молча указала куколке на дверь, и та тут же исчезла, выскользнув в коридор, после чего дверь, издав мелодичный лязг, сама заперлась на засов.

Я вновь обратилась к Надежде.