В дни поражений и побед

- Юнкера! - с озлоблением бросила она. - Раньше действительно юнкера были, а теперь у них - одна дрянь. Всякий сиволапый - тоже юнкер...

Она не кончила. Битюг остановился и посмотрел в бинокль.

- Кого это так дьявол несет? - сказал он недоумевая. - Скачет кто-то, точно за ним черти гонятся.

Теперь уже и невооруженным глазом можно было видеть, как всадник, склонившись к седлу, бешеным аллюром мчался по полевой дороге.

- В чем дело? - беспокойно крикнул Борохня, когда, наконец, взмыленная лошадь с пыльным седоком поровнялась с ними.

- Атаман! - ответил седок, едва переводя дух, - беда! Могляк убит, и сотня его почти целиком пропала.

- Как! - побагровев от волнения, рявкнул тот, - откуда ты знаешь?

- Сейчас прибежали несколько из уцелевших ребят.

- Собачий сын!.. баба!.. - разразился градом ругательств по адресу погибшего Могляка атаман и, ударивши шпорами, понесся вперед к лагерю.

Как встревоженный осиный рой загудел бандитский лагерь. Еще бы! лучший сотник! Еще только недавно прибежал из деревни мужик и сообщил, что утром возле деревни отряда не оказалось, и он словно пропал куда-то ночью. Еще только недавно всыпал Оглобля этому мужику пару плетей за то, что во-время не доглядел и поздно сообщил об этом, как прибежали два бандита и поведали о разгроме лучшей банды.

- Да! - Гневно шагал атаман по палатке. - Выслать во все стороны пешие и конные разведки. Отряд разыскать; посты к ночи удвоить.

Через несколько минут потянулись пешие разведывательные партии, и легко понеслись куда-то три небольших конных отряда.

- К чорту! - говорил атаман, - мало ли что юнкера, - нас втрое больше. В случае чего и Шакару можно попросить. Не даст, скотина! Он таких дел недолюбливает: ему бы наверняка. Поезд сначала спустить, а потом ограбить, на обозников каких-либо напасть, а прямо-то он не любит.

- Не даст - и чорт с ним! Мы и сами не хуже его сделаем дело.

В лагере не было слышно ни обычных пьяных криков, ни песен, и настроение было подавленное. Повсюду кучками толковали о случившемся.

- Жалко Могляка!

- Чего жалеть-то? Ты за своей башкой смотри.

Послышался торопливый топот. К атамановой палатке подскакал какой-то хохол без шапки, без седла и быстро говорил о чем-то Забобуре.

- Что там такое? - спросил выходя "сам".

- Отряд вернулся и стоит на прежнем месте.

- Ага! - довольно воскликнул атаман, - теперь расквитаемся! Заруба! Карасю приказ: завтра к ночи встать позади отряда, поблизости. Борохня! наши от Сыча-мельника вернулись?

- Вернулись.

- Порошок привезли? Давай их сюда. Ну, что, где? - спросил он кого-то из вошедших.

- Вот! - и тот передал ему небольшой, завязанный из грязной тряпочки, узелок.

- Кто из Дубков сообщение привез?

- Вавила-косой.

- Давай его ко мне.

В палатку вошел все тот же прискакавший с донесением об отряде хохол и низко поклонился.

- Откуда солдаты воду берут? - спросил его атаман.

- То-ись как? - не понял тот.

- Ну из деревни... из речки?

- Не! из колодца, что возле Яковой мельницы.

- В чем обед варят?

- Кухня у них есть такая, на колесах.

- Вот что, Вавила! Вот тебе порошок и чтобы завтра до обеда он уже был в колодце.

- Никак невозможно! - ухмыльнулся мужик.

- Как невозможно, дубина! Вот я тебе стукну по башке, так будет возможно!

- Народу всегда там ихнего много.

- Мало ли что много. Долго ли кинуть!

- Ладно, попробую.

- На вот, попробуй! - крикнул атаман и вытянул несколько раз мужика плетью, - чтобы ты у меня больше не пробовал, а точно делал, как говорят.

- Что же... Сделаем, - согласился Вавила. - Если уж такое от вашей милости строгое приказание, - сделаем.

- Ну то-то! А ночью я у вас сам буду.

Атаман отослал мужика и злобно пробормотал:

- Могляка разбили! Я вам покажу... С-собачья коммуна!

XVII.

Могляка разбил отряд Сергея. Отличная разведка установила его местонахождение. Банда, введенная в заблуждение поведением отряда и не ожидая нападения, мирно перепилась. Перехваченный приказ Битюга дал отряду новые указания, и сильным ударом банда была уничтожена. Впрочем, это был лишь первый шаг. Предстояло взять Битюга.

Наши друзья утром проснулись довольно рано, часов около семи.

- Значит сегодня наступаем?

- Значит так.

- Трудно только по такой дороге подойти ночью.

- Ночью мы подойдем только до леса, а свернем уже к рассвету.

- Пойдем умываться.

Пошли к колодцу. Еще не доходя, они услышали какой-то треск, похожий на негромкий револьверный выстрел, но не обратили на него внимания. Теперь же, подходя к мельницам, они увидали кучку оживленно суетящихся курсантов.

- Колодец либо отравили, либо заразили, - сообщили Сергею сейчас же курсанты.

- Вот этот субъект. Ему Кузнецов из ногана руку просадил.

Подошел Кузнецов и пояснил: он сегодня дневалил по лагерю и заметил, что какой-то мужик все время толкается около мельниц. Это ему показалось подозрительным, так как доступ за черту расположения курсантов был запрещен. Он спрятался за плетень и стал наблюдать. Человек подбежал к колодцу и что-то туда бросил.

- Стой! - крикнул, выбегая из засады, дневальный.