В доме с высокими потолками

Мистеру Рилкоту потребовалось чуть больше часа, чтобы справиться с порезом на руке Вилли. После проделанной доктором работы ребенок вовсе ослаб. Он уже не плакал и не вздрагивал от боли — его худое тело беспрекословно принимало все средства мистера Рилкота. На прощание доктор напоил мальчика настойкой валерианы и пожелал скорейшего выздоровления.

— Не стоит тревожиться, я заеду к лорду Элтби после Рождества, — мистер Рилкот помог усадить Вилли в карету, — дети быстро идут на поправку, так что можете не переживать, через неделю-другую от раны не останется и следа. Даже после таких швов у детей остаются едва заметные шрамы. Это уже в моем преклонном возрасте стоит остерегаться острых предметов. Будьте осторожны и вы, и с наступающим вас Рождеством.

Они пробыли у доктора чуть больше часа и теперь спешили вернуться домой. Вилли заснул на ее руках — настойка подействовала, мальчик смог утихнуть после такого беспокойного утра.

Сухую траву у дороги и на полях покрыл тонкий слой инея, было зябко. Близилось самое холодное время в Англии. Она укрыла ребенка подолом своей накидки и вытерла с лица засохшую кровь.

— Вы замерзли, мисс Оутсон, — мистер Скотт говорил шепотом, чтобы не разбудить Вилли. – Вам следует пересесть ко мне, а Вилли я могу взять на руки. До дома еще четверть часа. Вы совсем продрогнете.

Свойственная мистеру Скотту манера общения импонировала ей. Он вел себя предельно открыто и легко, и не имело значения, к кому он обращается — к прислуге дома или ее хозяину. Она была убеждена, что в этом не было умышленного желания породнить представителей высшего света и простой народ. Скорее, это объяснялось привычным для него восприятием мира, где каждый имел право на достойное отношение к себе. Но одно дело понимать сей факт, и совершенно другое — следовать ему.

— Благодарю, сэр, – она постаралась ответить как можно тише. – Но я думаю, не стоит беспокоить Вилли.

— Как знаете, — мистер Скотт едва заметно улыбнулся, — я заходил вчера в музыкальную комнату, и должен вам признаться, был крайне удивлен столь неожиданными переменами в ее обстановке. Полагаю, это вас стоит благодарить?

Было особенно приятно слышать лестные слова и пусть не от самого лорда Элтби, но от его близкого друга. Она также прекрасно понимала, что эта похвала неделима со всеми остальными принимавшими в этом участие.

— Я рада, что вам понравилось, сэр, – она взглянула на Вилли, но тот, как и прежде, мирно спал, — миссис Глендовер хотелось создать праздничную обстановку в доме…

Мистер Скотт больше не проронил ни слова. Он молчал до самого дома, и только его глаза украдкой продолжали наблюдать за ней. Она избегала взглядов напротив и сосредоточилась на предстоящей работе.

Они подъехали к поместью лорда Элтби. День выдался серым, блеклое небо над домом застыло в полуденном безмолвии. У парадной двери дома стояли две кареты. Это означало, что гости прибыли, но судя по тому, что еще не успели распрячь кареты и отвести лошадей в конюшню, было ясно: прибывшие пожаловали много позже назначенного ранее времени.

Едва остановилась их карета, как Томас поспешил спуститься с крыльца и открыть им дверцу. Она передала Вилли в руки юноше, который без лишних слов принял еще сонного ребенка и направился вверх по мраморным ступеням. Она вышла следом за мистером Скоттом. Он предложил ей руку и помог спуститься на землю. Оправив подол своего платья, она проследовала за ним, но в доме их дороги разошлись. Мистер Скотт отправился в гостиную к лорду Элтби, а она продолжала сопровождать Томаса. Комната Вилли была над кухней — мальчик жил с Томасом и остальной прислугой дома. В просторном помещении, куда она впервые попала, уместилось пять кроватей и стол. Томас уложил Вилли на кровать и укрыл одеялом. Она тоже подошла к спящему ребенку.

— Не стоило лорду Элтби привозить мальчишку к нам, – Томас стащил ботинки с Вилли, — от него одни хлопоты и никакого прока.

Она дотронулась обратной стороной ладони до лба Вилли, и тот показался ей горячим. Пока не было особых причин для волнения на этот счет, ведь только недавно над раной трудился мистер Рилкот, но вечером такие симптомы нельзя будет игнорировать. Она повернулась к Томасу.

— Вечером я зайду к вам проведать Вилли.

— Не стоит беспокоиться, мисс, мы присмотрим за ним, – слова Томаса хоть и звучали искренне, но не убедили ее.

— Я все же зайду, Томас.

Она уже спускалась по лестнице для прислуги. Ей нужно было незаметно проникнуть в кухню и отыскать миссис Глендовер.

Ее новое платье пришло в неприглядный вид, коричневые пятна от крови все больше проступали на темной ткани одеяния. Ей было жаль испорченного воротника. Но еще больше она сожалела о предстоящей бессонной ночи Вилли — он проснется под вечер и недуг не даст о себе забыть; у него не будет аппетита, а только пульсирующая рана на руке и тяжелая головная боль. Она должна попросить у миссис Глендовер успокоительных трав и напоить ими Вилли, когда придет время ужина. А пока ей нужно подумать о себе.