В доме врага. Часть 2

Чинару от этих слов стало не по себе, он так же, как и Савашь, заплакал, взял настойку И дал ее выпить молодому человеку, успокаивая его. Он надеялся, что время залечит его раны.

Турция. Стамбул.

После попытки самоубийства я перенесла несколько серьезных операций. Я вернулась в этот кромешный ад нашей серой жизни. Мое тело было онемевшим, глаза смотрели в одну точку, руки и ноги были тяжелыми. От беспомощности я не могла плакать, говорить И улыбаться, но слышала, о чем говорили папа и госпожа Белькиз, слушать было противно, я от безысходности закрыла глаза.

Господин Мехмет говорил о том, что ему очень плохо, что его дочь лежит здесь как будто мертвая, а он ничего не может сделать. А госпожа Белькиз ответила:

– Господин Мехмет, не все еще потеряно. Доктор сказал, что еще пара недель – И ваша девочка станет чувствовать свои руки и ноги. А через месяц, дай Аллах, она сможет ходить снова.

На мое удивление, последние слова госпожи Белькиз меня даже обрадовали, И настроение у меня поднялось.

Турция. Ван.

Тем временем Вурал прилетел в Ван. Мужчина приехал за Асу, он подошел к дому, держа букет белых роз, постучал в дверь. Девушка в это время разговаривала с сыном по телефону. Услышав стук, она попрощалась с ребенком, открыла дверь и увидела перед собой Вурала. Молодой человек улыбнулся И промолвил:

– Ты ждала меня?

Девушка улыбнулась ему в ответ. Ее переполняли чувства. Ей показалось, что если она прижмется к нему, то воспарит, как свободная чайка в небе. Асу кинулась ему в объятия. Вурал нежно обнял ее И прошептал ласково:

– Асу, как же я соскучился по тебе… Милая моя, любимая.

Счастливая девушка взглянула в глаза любимого человека:

– Если бы ты знал, как же я люблю тебя. Я думала, ты больше ко мне не подойдешь… После того как ты ушел, ни в чем не разобравшись.

Вурал прижал свой указательный палец к ее алым губам И прошептал:

– Нам нужно с тобой серьезно поговорить. Но это позже.

Он стал ее целовать, И они, словно алая роза И утренняя роса, слились воедино. Они спали, словно две окрыленные розы, порхающие где-то высоко в небе, лаская друг друга нежными лепестками своих бутонов.

Турция. Стамбул.

Шли недели, мое тело становилось все крепче И крепче. Я чувствовала, как прибывали силы. С каждым днем мне становилось все лучше. По результатам последних обследований меня выписали и вскоре привезли в особняк Устюнов. Доктор посоветовал поместить меня в отдельную комнату. Там я смогла бы отдыхать И разрабатывать свои руки И ноги.

В особняке Вурал каждый день заглядывал ко мне и даже помогал с гимнастикой для ног. С каждым днем я все больше и больше воспринимала его как благородного человека. Но мое нахождение в этом особняке сильно огорчало госпожу Фереде. Женщина почти потеряла покой и сон. Она все время говорила Ясмин, чтобы она не заходила ко мне в комнату, потому что я внучка убийцы ее родного отца. Фереде обвиняла меня при каждой возможности. Господин Охмет все еще находился в больнице. Доктора утверждали, что ничего хорошего ожидать не стоит. С каждым днем состояние его становилось хуже. Госпожа Белькиз не покидала стен больницы, женщина сидела у его изголовья. Ибрагим вновь уехал в Венгрию. Несмотря на семейные трудности, он вернулся к себе домой. Вурал поговорил с Асу и Назан о переезде в Стамбул. Он купил им новый дом в другой части города, чтобы Асу была как можно дальше от особняка Устюнов. Вскоре девушки приехали в мегаполис. Явуз тоже узнал, что Асу переехала из Вана в Стамбул, и помчался вслед за ней. Савашь так же, как и я, поправлялся. Он пил настойки знахаря, считая его своим отцом. После своего выздоровления он узнал из газет, что Кималь вместе с моей матерью погибли в автокатастрофе, а я вышла замуж за младшего брата Кималя – Вурала, что господин Охмет находится в критическом состоянии в больнице. Но самое страшное – что его ищет полиция и Интерпол Турции. Все утверждают, что это он убил своих родных.

Однажды рано утром я проснулась И встала с кровати самостоятельно, пошла очень медленно на кухню для того, чтобы приготовить себе чай. Как только я его приготовила, в кухню зашла госпожа Фереде. Она гордо подошла к шкафу, будто специально толкнула меня плечом, хотела уйти, но я схватила ее за руку и высказала ей все:

– Зачем ты так поступаешь, сестра Фереде? Что я тебе сделала? Скажи мне, в чем моя вина? Разве я хотела выходить замуж за твоего брата? Я умоляла, падала в ноги! Но твой брат выбрал меня! Меня, понимаешь? Я стала жертвой древних обычаев!

Странно, но мои слова не подействовали на нее. Она стояла словно разъяренная тигрица, которая желала наброситься на меня. И она набросилась с колкими фразами:

– Ты виновата в том, что появилась на свет божий! В том, что это ты! В том, что ты внучка убийцы моего мужа! Из-за твоего деда у тебя тоже руки в крови! Ты вся залита кровью! Вся!

Брошенные фразы взбесили меня. Словно опять началась буря в тихом море. Я прокричала с огромной злобой:

– Не смей! Не смей мне говорить, что мои руки в крови! Если… Если сама не знаешь, в чем твои руки!