В дороге

Таковы нравственные последствия того, что вы однажды обзавелись маленьким автомобилем. Однако мы попытались урезонить себя. «В конце концов, — говорили мы, — этот малыш верно служит нам. Он одолел множество дорог, поднимался на высокие горы и спускался с них, на нем мы объехали не одну чужую страну. Наш автомобиль не только помогал нам путешествовать в пространстве, по земному шару, но и во времени — из эпохи в эпоху — благодаря искусствам, языкам, обычаям, филологии и антропологии. Наш «ситроен» доставлял нам разнообразные удовольствия. Он недорого стоил, отлично себя вел, и его привычки были такими же постоянными, как у Иммануила Канта. А благодаря своей непритязательности он вполне может называться образцом добродетели». Мы говорили это и еще много чего и в конце концов утешились. Однако в глубине души все равно таились зависть и досада, подобно змеям, свернувшимся в клубок и готовым поднять голову в тот самый момент, когда сорок лошадей вновь решат обогнать нас на горной дороге.

Можно возразить, что не только владелец маленького автомобиля грешит завистью. Пешие туристы проходят четыре мили в час, обливаются потом, поднимаясь в пыли на гору, и им-то уж не миновать зависти и к десяти и к сорока лошадиным силам. Воистину, наверняка кое-кто из них завидует. Однако не надо забывать, что они идут пешком, потому что действительно предпочитают ходить пешком, а не ездить в машине, сохраняя силы. В юности я тоже делал вид, будто предпочитаю пеший туризм. Но вскоре понял, что это не так. Недолго я пробыл лицемерным любителем пеших походов (а их тьма-тьмущая), из тех, что бродяжничают и пьют эль в маленьких пабах, потому что так принято. Я вынужден был признаться самому себе и всем остальным, что не принадлежу к любителям ходить пешком, не люблю физические нагрузки и неудобства и больше не хочу делать вид, будто все это мне нравится. Однако до сих пор я испытываю искреннее уважение к тем, кто путешествует пешком, и полагаю, что они принадлежат к немногочисленной высшей расе, не похожей на остальное человечество, ленивое и любящее комфорт. Одним из величайших чудес технического прогресса стало то, что он позволяет нам все делать быстро, без усилий и с удобствами. Это очень приятно; но сомневаюсь, что это полезно для нашей нравственности. Как, впрочем, и для телесного здоровья. Именно в цивилизованных странах, где у людей вволю еды и минимум физических нагрузок, очень распространен рак. И болезнь захватывает все новые рубежи по мере появления новых заводов Генри Форда.

И все же я предпочитаю путешествовать в автомобиле. А перед теми, кто путешествует пешком и кого мы обгоняем на дороге, я снимаю шляпу. В знак моего искреннего уважения. Правда, мысленно я повторяю слова аббата из «Кентерберийских рассказов»: «Пускай он для себя тяжелый труд прибережет».

Точка зрения путешественника

Я мог бы привести множество достойных доводов в пользу своей нелюбви к приемам, суаре, собраниям, раутам, научным конференциям и балам. Жизнь не такая уж длинная, чтобы тратить понапрасну драгоценное время; игра не стоит свеч. Случайная встреча среди толпы людей — как обычная попойка: она взбадривает, но не дает пищи для раздумий. И так далее. На мои утверждения стоит обратить внимание, тем более что они соответствуют истине. По крайней мере, они не легковесны. Однако решающий аргумент против многолюдных собраний и в пользу одиночества, или, по крайней мере, собраний в узком кругу, — исключительно личный. К нему апеллирует не столько разум, сколько мое тщеславие. Дело в том, что я не умею блистать в большом собрании; собственно, я вообще не умею блистать. А быть в тени, да еще сознавать, что ты в тени, унизительно.