В дрейфе: Семьдесят шесть дней в плену у моря

Мое судно и его капитан знают друг друга уже больше десяти тысяч миль и полтора трансатлантического перехода. Нам доводилось бывать и в худших переделках, намного худших. Если погода вконец разладится, то можно применить штормовую тактику: уменьшить парусность и привестись круто к ветру или увалиться на фордевинд. Лоция обещает для этой части Атлантики в феврале минимальное число штормовых дней. Ветер при этом, как указано в той же лоции, может разгуляться баллов до семи достаточно для того, чтобы взъерошить волосы и обеспечить купание на палубе, по отнюдь не достаточно, чтобы причинить серьезные неприятности. Пустяки. Примерно через пару недель я уже буду валяться на пляже под жгучим карибским солнцем, попивая холодный ромовый пунш, а мой «Соло» будет мирно покачиваться неподалеку со свернутыми парусами.

К счастью, мне редко приходится вылезать на палубу: только если надо взять рифы на парусах или сменить стаксель. на моей яхте имеется внутреннее рулевое управление и центральный пульт информационных приборов. Я располагаюсь под плексигласовой крышкой люка, которая очень походит на коробчатый фонарь кабины реактивного самолета. С помощью внутреннего румпеля отсюда можно удерживать курс, а вытянув руку через открытую дверцу люка, можно добраться до установленных у бортов стопоров и лебедок, если нужно подрегулировать настройку парусов и одновременно весть наблюдение. Кроме того, я могу заглянуть в карту, лежащую передо мной на столе, могу говорить по рации, установленной сбоку, а могу и приготовить себе что-нибудь на камбузной печке и все это не сходя с места. Не смотря на то что «Соло» постоянно упражняется в акробатических номерах, в каюте сохраняется относительно приемлемый уровень комфорта. Если не считать, что на меня иногда дождем льется вода, просачивающаяся через неплотности люка, у меня в общем-то сухо. Приближается шторм, и воздух в каюте так насыщен влагой, что трудно дышать, но крытое лаком дерево внутренней обшивки тепло отсвечивает при мягком освещении. В рисунке древесных волокон проступают контуры животных, людей, и в этом обществе я уже не один, на душе становится спокойнее. Немного горячего кофе, с великой ловкостью перелитого из качающейся чашки в рот, согревает меня, глаза перестают слипаться. Мой несокрушимый желудок, сделанный из какого-то не подверженного коррозии, детонации и иным воздействиям сплава, совсем не жаждет сесть на диету из сухарей; напротив, я наедаюсь до отвала и с удовольствием планирую праздничный обед по случаю собственного дня рождения, предстоящего через два дня. Не имея в своем распоряжении духовки, я не могу, конечно, испечь торт, но рассчитываю угостить себя порцией блинчиков с шоколадом. Я приготовлю прибереженную для торжественного случая консервированную крольчатину в соусе кэрри, презрев предрассудок французов, будто бы одного упоминания о кроликах достаточно, чтобы на судно обрушились всяческие несчастья.

Хотя в своем плавучем гнездышке я и чувствую себя в безопасности, но шторм впервые за целую неделю напомнил мне, что надо соблюдать осторожность. Ведь в каждой прокатывающейся вдоль борта десятифутовой волне содержится столько тонн воды, что лучше и не считать. На палубе и в такелаже свищет ветер. Иногда «Соло» получает пинок под зад и бросается носом к ветру, как будто желая разглядеть обидчика. При этом стаксель выходит из ветра и полощется с оглушительным шумом, но тут же наполняется им, когда «Соло» уваливается на свой курс. Перед моим мысленным взором мгновенно встает призрак бродячей волны-убийцы. Высота такой волны, порожденной сложением двигающихся в разных направлениях или с разной скоростью волновых пиков, может вчетверо превышать средний уровень наблюдаемого волнения; она вполне способна швырнуть «Соло», как детскую игрушку. Не менее опасно и совпадение волновых впадин, когда образуется настоящий каньон, в который мы могли бы ухнуть, как в горное ущелье. Нередко подобные аномалии приходят с какой-нибудь совершенно неожиданной стороны, внезапно являя вашему взору настоящую пропасть с отвесными стенами, в которую водопадом низвергаются гигантские потоки.

Шесть месяцев тому назад неподалеку от Азорских островов «Соло» рухнул именно в такой каньон.

Раздался чудовищный грохот, небо над головой исчезло, и ничего, кроме мутной зелени, не стало видно сквозь прозрачный палубный люк. Правда яхта немедленно выправилась и мы продолжили движение своим курсом, но тряхнуло нас основательно. Книги и секстант перелетели через высокую планку и, свалились с полки, с такой силой грохнулись на штурманский стол, что в щепки разбили его ограждающие бортики. А ведь вместо стола они вполне могли угодить мне по физиономии. На этот раз мне повезло, но впредь нужно быть осторожнее.