В другой мир на ПМЖ

В комнате повисла тишина, даже мама успокоилась. Ну как успокоилась? Перестала плакать и стала всматриваться в меня, пытаясь найти то ли признаки сумасшествия, то ли свидетельства приема наркотических препаратов. На мне надето все то же пышное платье с вышивкой и туфли, а еще фамильные украшения Вейна, которые я забыла снять. Не хорошо как-то получилось с украшениями, неудобно…

– Дочь, – первым отмер папа, он все-таки мужчина, психика покрепче, да и фантастику смотреть любит, – поскольку я своими глазами видел, как ты из ниоткуда появилась посреди комнаты, то спорить не стану. Но, думаю, ты должна нам рассказать, что у тебя случилось и где ты была эти дни.

– А долго меня не было?

Вдруг время там как-то иначе идет?

– Ты пропала в воскресенье, сейчас среда.

Я кинула взгляд на часы: почти шесть вечера. Сутки на Менардине длиннее наших – вот три дня и превратились почти в четыре. Хотя бы течение времени везде одинаково.

– Позвоню на работу, – встрепенулась я. – А вы можете пока приготовить что-нибудь поесть? Я дико голодная…

А ведь только что плотно поела! Хоть в обморок уже не падаю!

Разговор с начальницей вышел непростой. К ним, оказывается, уже полиция приходила в поисках меня. Спрашивали и про мужчину, который со мной жил. Все-таки не удалось сохранить в тайне Вейна! И родители, наверное, в курсе. Пришлось сказать, что мое исчезновение связано с этим мужчиной, с которым я уезжаю в Индию (он же индус, это теперь все знают!), поэтому с работы увольняюсь. Вера Николаевна, начальница отдела кадров, конечно, заявила, что я совершаю глупость, что нельзя вот так, в омут с головой, повздыхала для порядка. Но сказала, что это мое решение, и, если я передумаю, завтра могу приехать на работу в обычном порядке, прогулы мне, так и быть, на первый раз простят: напишу задним числом «за свой счет». Я искренне поблагодарила женщину – если честно, очень боялась, что меня станут ругать за такой незапланированный отпуск, – но Вера Николаевна всегда являлась понимающей, хоть и излишней мягкостью не отличающейся, начальницей. Впрочем, скорее всего, новость о моем отъезде в Индию оказалась столь выдающейся, что, даже желай она меня отругать, все равно забыла бы. Сейчас, поди, уже всем отделом перемывают мне косточки: мол, связалась не пойми с кем, едет не пойми куда. А потом еще в бухгалтерию «на чаек» сходят. Представив, как все будут завтра на меня смотреть, я вздохнула и пошла на кухню, откуда уже шел приятный запах жареной картошки и котлет.

При моем появлении родители, разговаривавшие вполголоса, замолчали. Вот с ними нужно поговорить обстоятельно, пока они не придумали себе чего-то пострашнее других миров и перемещений в пространстве.

Я села за стол и сразу схватила кусок хлеба, начав его жевать.

– Я сейчас перекушу, а вы пока расскажите, что случилось в мое отсутствие, чтобы мне было проще вам все объяснить, – с набитым ртом промямлила я. – А то если прям сейчас не поем – упаду в голодный обморок.

Родители переглянулись, и мама, параллельно накладывая мне в тарелку побольше еды, начала рассказывать, как они позвонили мне в воскресенье вечером, а я не ответила. К ночи, оборвав мобильный с домашним телефоны, они приехали ко мне, обнаружили включенный свет, работающий ноутбук (остался подключен к сети), кучу еды в холодильнике, мой разрядившийся мобильник на столе, а еще мужскую одежду. Меня же нигде не было. Опрос друзей и соседей результата не дал. Только баба Дуся рассказала, как я неделю назад заходила к ней за святой водой, что уже напрягло родителей. И они пошли в полицию. Да-да, к тому самому оперу, что уже «искал» со мной Адальвейна. Услышав знакомый адрес и увидев мое фото, он быстро сложил два плюс два, точнее, один плюс один, и рассказал, что в ночь с пятницы на субботу я обращалась к ним с заявлением о пропаже своего друга-индуса, нашедшегося в итоге пьяным в моей квартире. Вот на этом моменте мои родители уже откровенно запаниковали, решив, что я связалась с «плохой компанией». Описание здорового индуса с татуировкой во всю спину, конечно, впечатлило бы любого.

К этому моменту я доела содержимое тарелки и пошла изучать холодильник на предмет, что бы еще пожевать. Родители молча наблюдали, как я достаю колбасу и сыр и нарезаю бутерброды. Интересно, радуется ли сейчас мама, что я начала хорошо кушать? Что-то не похоже…

Съев четыре бутерброда и запив их двумя кружками сладкого-сладкого чая, я, последний раз взглянув на холодильник, решила остановиться – силы начали восстанавливаться.