Читаем В другой раз повезет полностью

Она мчится домой, снимает деловой костюм. Что надеть? Выбирает облегающее платье, вполне в деловом стиле, сапожки на высоком каблуке. Свободный пуховик меняет на приталенный шерстяной тренч. Смотрит на себя в зеркало. Лучше. А выражение лица? Подлаживайся в одежде под работу, о которой мечтаешь, а не под ту, на которой работаешь. Нужно начать одеваться в стиле свободной женщины, ведущей здоровую половую жизнь, — на случай, если подвернется возможность в такую превратиться. И ведь кто знает? Может, она подвернется прямо сегодня.

В «Кливер» она приходит ровно к полудню — Уилл уже сидит за столиком.

— Потрясающе выглядишь, — говорит он.

— Ты тоже.

Так оно и есть. Уилл, как всегда, до безобразия хорош собой, всего-то несколько морщин в уголках глаз и тень седины на висках — никаких иных примет времени.

— Очень хорошо, что встретились.

— Спасибо, что нашла для меня время, — благодарит он. — Закажем еду?

Заказывают.

— Ну, что там у тебя за одна вещь? — спрашивает Зоя.

— Дай расскажу по порядку, — предлагает Уилл.

Зоя улыбается самой что ни на есть обаятельной улыбкой. Никогда она еще не видела, чтобы Уилл Шэннон краснел. Выглядит он очаровательно. Похоже, не все у нее внутри умерло окончательно.

— Помнишь вечеринку, которую ты устроила для Софи и Джесса перед свадьбой?

— Грандиозную, — кивает Зоя.

— Совершенно верно, — соглашается Уилл. — Я там с твоими двоюродными познакомился, помнишь?

— Там все были, — вспоминает Зоя.

Неужели Уилл влюблен в нее с тех самых пор? Было-то это когда — пятнадцать лет назад? Вот если бы он прямо тогда во всем и признался! Может, она бы и вовсе не вышла за Ричарда.

— Так вот: неделю назад пришел ко мне мальчик по имени Оскар.

Зоя не может сообразить, к чему он клонит.

— Да? Так моего племянника зовут. На самом деле он не то чтобы мой племянник, он сын моей двоюродной сестры, но я его считаю племянником. Впрочем, это не имеет отношения к делу. Удивительно, как старомодные имена возвращаются в обиход, правда?

Вид у Уилла удрученный.

— Неловко все как-то.

— Ничего, не стесняйся, — говорит Зоя. — Я очень тронута, что ты меня позвал. А в том, чтобы искать совета и помощи у старых знакомых, нет ничего зазорного.

Ей всегда казалось, что Уилл Шэннон не страдает от недостатка красноречия. Утешительно видеть, что всем тяжело воплощать в слова свои чувства.

Приносят еду, отвлечение как раз вовремя. Зоя берет вилку и собирается есть, но видит, что Уилл не последовал ее примеру.

— Я, вероятно, неясно выражаюсь, — опускает голову Уилл.

— Слежу за твоей мыслью.

— Похоже, нет. Я говорю про Оскара.

— Ну-ну.

— Того самого Оскара, твоего… родственника.

— И что с ним такое?

— Он считает меня своим биологическим отцом. Зоя кладет вилку.

— Ничего не понимаю.

— Вот и я тоже.

— Оскар считает тебя своим биологическим отцом?

Уилл ерошит волосы пятерней.

— Да. Именно это он мне и сказал, когда явился ко мне на работу.

— Бред полный. Ты же даже не встречался с Беатой.

— Встречаться-то не встречался…

Неужели Уилл действительно покраснел?

— Но мы познакомились на той вечеринке, а потом провели некоторое время вместе.

— А, — соображает Зоя, — ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что с точки зрения биологии исключить это полностью невозможно.

— Серьезно? Так вы с Беатой…

— Одна ночь, без всяких обязательств. Это само собой разумелось, и я ее не бросал, если ты что подумала. А если даже я чего не понял, я же все последующие годы никуда не прятался. Работаю в той же адвокатской конторе. У меня тот же электронный адрес и телефон. Если бы она хотела со мной связаться, нашла бы сразу. Значит, не хотела.

— Уилл, я тебя ни в чем не обвиняю.

— Зато я себя — да. — Уилл хмурит брови. — У меня уже пятнадцать лет как есть сын, а я только сейчас с ним познакомился и никак не участвовал в его воспитании. Он всю жизнь прожил без отца, а я где был в это время?

— Но ведь еще не факт, что ты — его отец.

Уилл вытаскивает бумажник, а из него — фотографию, передает ей.

— Вот моя фотография в десятом классе. Отыскал после визита Оскара.

— А. Вопросов нет. — На нее смотрит копия Оскара.

— Зоя, надеюсь, ты ничего про это не знала?

— Не знала, клянусь. Я думала, она воспользовалась банком спермы. Так она нам сказала.

По здравом размышлении, Зою изумляет собственная доверчивость. Зачем двадцатилетней сдался банк спермы?

— О чем Беата думала? — говорит Уилл.

— Знать бы ответ на этот вопрос. Я, честное слово, понятия не имею, почему она так поступила. А как Оскар тебя отыскал?

— По чистой случайности. Провел собственное расследование, и ему повезло. По его словам, мать его в последнее время все время с кем-то беседует за закрытыми дверями, чего раньше не было. Он заинтересовался, воспользовался функцией «перезвонить», попал на администратора моей конторы. Он не смог уточнить, кто из адвокатов ему нужен, тогда администратор посоветовала посмотреть на сайте. На главной странице есть моя фотография. Видимо, он заметил сходство.

— Однако Беата тебе не звонила?

— Нет. Видимо, у нее дела с кем-то из моих коллег. Нас там человек сто. Он ткнул пальцем в небо и случайно попал.

Перейти на страницу:

Все книги серии Поляндрия No Age

Отель «Тишина»
Отель «Тишина»

Йонас Эбенезер — совершенно обычный человек. Дожив до средних лет, он узнает, что его любимая дочь — от другого мужчины. Йонас опустошен и думает покончить с собой. Прихватив сумку с инструментами, он отправляется в истерзанную войной страну, где и хочет поставить точку.Так начинается своеобразная одиссея — умирание человека и путь к восстановлению. Мы все на этой Земле одинокие скитальцы. Нас снедает печаль, и для каждого своя мера безысходности. Но вместо того, чтобы просверливать дыры для крюка или безжалостно уничтожать другого, можно предложить заботу и помощь. Нам важно вспомнить, что мы значим друг для друга и что мы одной плоти, у нас единая жизнь.Аудур Ава Олафсдоттир сказала в интервью, что она пишет в темноту мира и каждая ее книга — это зажженный свет, который борется с этим мраком.

Auður Ava Ólafsdóttir , Аудур Ава Олафсдоттир

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Внутренняя война
Внутренняя война

Пакс Монье, неудачливый актер, уже было распрощался с мечтами о славе, но внезапный звонок агента все изменил. Известный режиссер хочет снять его в своей новой картине, но для этого с ним нужно немедленно встретиться. Впопыхах надевая пиджак, герой слышит звуки борьбы в квартире наверху, но убеждает себя, что ничего страшного не происходит. Вернувшись домой, он узнает, что его сосед, девятнадцатилетний студент Алексис, был жестоко избит. Нападение оборачивается необратимыми последствиями для здоровья молодого человека, а Пакс попадает в психологическую ловушку, пытаясь жить дальше, несмотря на угрызения совести. Малодушие, невозможность справиться со своими чувствами, неожиданные повороты судьбы и предательство — центральные темы романа, герои которого — обычные люди, такие же, как мы с вами.

Валери Тонг Куонг

Современная русская и зарубежная проза
Особое мясо
Особое мясо

Внезапное появление смертоносного вируса, поражающего животных, стремительно меняет облик мира. Все они — от домашних питомцев до диких зверей — подлежат немедленному уничтожению с целью нераспространения заразы. Употреблять их мясо в пищу категорически запрещено.В этой чрезвычайной ситуации, грозящей массовым голодом, правительства разных стран приходят к радикальному решению: легализовать разведение, размножение, убой и переработку человеческой плоти. Узаконенный каннибализм разделает общество на две группы: тех, кто ест, и тех, кого съедят.— Роман вселяет ужас, но при этом он завораживающе провокационен (в духе Оруэлла): в нем показано, как далеко может зайти общество в искажении закона и моральных основ. — Taylor Antrim, Vuogue

Агустина Бастеррика

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Социально-философская фантастика

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза