В двух шагах от счастья

— Никто не знает. Он просто исчез. Уехал на каникулы за границу, да так и не вернулся. Пропал где-то на Балканах.

— Но этого не может быть! Люди не могут просто так исчезнуть. — Дэвид подозрительно относился к Балканам, но считал, что это уж слишком.

— Так и было, — заверила его леди Ранмир. — Тогда я была молоденькой и редко общалась с Терезой, так что мне неизвестны подробности. Но я думаю, что он сбежал с девушкой, погиб в драке или где-то под лавиной. — Острый практический ум леди Ранмир не мешал ей иметь живое воображение. — С людьми на Балканах всякое может случиться.

— Но они не пропадают бесследно, — упрямо возразил племянник. — О несчастных случаях сообщается, консульства проводят расследования.

— Возможно, они и проводили какие-то расследования. Я помню, в то время Тереза была больна. Иногда мне казалось… — взгляд леди Ранмир сделался печальным, — что у них дома было не все в порядке. И Тереза думала, что ее сын просто сбежал.

— Все равно странно.

— Жизнь вообще странная. Иногда даже более удивительная, чем выдумки.

Тогда Дэвид с ней не согласился. Но сейчас, войдя в уютное и одновременно скромное фойе отеля, почему-то вспомнил слова тетушки.

Партия бриджа была закончена, и леди Ранмир весело болтала с матерью Селии и немолодой американской парой, с которой недавно сдружилась.

— Привет, дорогой! — Ее блестящие, умные глаза смотрели на Дэвида. — Ты ведь знаком с мистером и миссис Корбридж?

Они вежливо обменялись приветствиями.

— Вы куда-то ходили с Селией? — улыбнулась миссис Престон. Это была улыбка, которую мать обычно дарит мужчине, собирающемуся стать мужем ее дочери.

— Нет, я был один. Селия пошла за покупками, а я бродил за городом у леса. С вершины холма открывается прекрасный вид.

Миссис Корбридж заметила, что человеку иногда необходимо побыть наедине с природой, хотя по ней нельзя было сказать, что она часто удовлетворяла эту потребность.

— Грустно, наверное, бродить в одиночестве, — принял участие в разговоре ее муж, который, как большинство американцев, любил общество.

— Я кое-кого встретил.

Дэвид не мог понять, зачем он это сказал, и желал бы взять свои слова обратно. Но тетя немедленно спросила:

— Кого же? Ты практиковался в немецком с местными жителями? Или нашел других туристов?

— Ни то ни другое. Девушка, с которой я говорил, русская.

Лица обоих американцев стали серьезными при упоминании врагов демократии.

— Русская? Но ты ведь не говоришь по-русски, — удивилась тетя.

— Конечно нет. Но она знает английский.

— Русская, говорящая по-английски, путешествует по холмам Баварии! Совершенно невероятно.

— Я не говорил, что она путешествует.

— Иной раз не поймешь, что на уме у этих русских, — поморщилась миссис Корбридж.

— Чем же она занималась, милый? — осведомилась леди Ранмир, и ее проницательный взгляд надолго задержался на лице племянника.

— Стояла на опушке леса и смотрела вниз на город. Я заговорил с ней. Оказалось, что она беженка и живет в бараке на другом берегу реки.

— Бедняжка! — воскликнула леди Ранмир, но больше не успела ничего сказать, потому что появилась Селия, внеся приятное оживление.

В свои двадцать пять лет Селия была высокой, стройной девушкой и держала себя с достоинством. У нее были серые глаза, которые могли казаться сонными, но ничего не упускали, нежный цвет лица и гладкие, безупречно уложенные светлые волосы. Возможно, самым замечательным в ней было ее нерушимое спокойствие. Некоторые мужчины находили его привлекательным, и Дэвид в том числе.

Она поцеловала мать, улыбнулась Дэвиду и вежливо поприветствовала остальных. Когда миссис Престон поинтересовалась, что она купила, Селия, снисходительно улыбнувшись, ответила:

— Парочку милых сувениров и вязаный свитер. В одном из магазинов продаются товары, сделанные перемещенными лицами. Похоже, в городе есть лагерь для них.

— Как странно! Когда ты вошла, мы как раз про них говорили. Дэвид встретил в лесу одну беженку! — воскликнула миссис Престон, словно речь шла о необычном, но безобидном животном.

— Дэвид? — На мгновение взгляд холодных серых глаз задержался на нем.

Миссис Корбридж, которая была воплощением доброты, предложила:

— Разве не прекрасно знать, что мы можем тоже что-то сделать? Вы должны сказать мне, где этот магазин, мисс Престон, я пойду туда завтра утром и куплю свитера для двух моих дочерей. Как чудесно, что несчастные беженцы смогут заработать себе на жизнь.

— Возможно, и твоя девушка тоже вяжет? — Леди Ранмир задумчиво посмотрела на племянника.

— Возможно, — кивнул он, почувствовав легкое раздражение. Вязание так же не подходило Ане, как и мытье пола — лесной нимфе.

После этого разговор потек по другому руслу, и Дэвид с облегчением заметил, что никто не проявил особого интереса к русской девушке. Однако он ошибся. Поздно вечером, когда они с Селией сидели за кофе, в то время, как остальные вернулись к бриджу, она спросила:

— Ты ведь беспокоишься об этой беженке, Дэвид?

На мгновение ему захотелось небрежно отмахнуться, но какое-то непреодолимое желание говорить об Ане его остановило.