В джазе только хулиганы

— Надин Дмитриевна, всё в порядке? — напрашивающийся вопрос. Задумавшаяся Надин среагировала с отставанием, переведя взгляд с линолеума на меня и непонимающе приоткрыла накрашенный рот. — Мне же нельзя сладкое, помните?

— А… — она изумлённо мотнула головой и уже гораздо тише подытожила. — Диатез — неприятная штука.

Какой ещё диатез?! У меня нет аллергии на сладкое! Весь август я добровольно отказывалась от домашних эклеров, варёной сгущёнки и папиных настоек! Для чего?! А-а-а-а-а! Скажите мне, что это загримированная балийка! Настоящую Надин похитили дельфины?

Я глубоко вдохнула и задержала дыхание, чтобы не высказаться под властью сахарной недостаточности. Отошла к полке с обувью и, придержав сумку, наклонилась за тапками, как вдруг увидела на коврике большого размера новенькие кроссовки с галочками по бокам. У преподавательницы была не такая здоровая лапища… Да и не подходила обувь под её деловой лук. Так значит, здесь кто-то есть?

— Осторожно-осторожно! — Надин подскочила со стула и бросилась к дверям. Я, едва успев поменять балетки на местные тапки, отпрыгнула вглубь кабинета. — Ну чего ты в шлёпках-то на улицу ушёл? Споткнуться же мог!

Из-за раскрывшейся створки, ударившейся об стену, показался край широченной коробки. Надин Дмитриевна распласталась вдоль стены, удерживая внутреннюю дверь, а нечто длинное и прямоугольное всё глубже вплывало в помещение. Затем на пороге показался он, непосредственно заносящий явно тяжёлый продолговатый объект…

— Да не переживайте, не уроню, — ухмыльнулись знакомые губы.

Вот так встреча!

— Да я же не за коробку!.. Кирилл, давай её на ковры. Поближе к стене, чтобы не мешала.

— Хорошо, — промурлыкал он.

По-прежнему, что и девять месяцев назад, стреляющий глазами бесстыдно пленительного серого цвета, Соколов вошёл в кабинет и при виде меня, ничуть не смутившись, заулыбался до ямочек на щеках.

За девять месяцев мог родиться ребёнок! Некоторые умудрялись жениться и развестись! Я же за это время детально спланировала, как буду исполнять «песню мести», с которой возьму лауреатство первой степени и ехидно похлопаю ресничками перед его носом — но едва ли за этот срок я доросла до уровня, чтобы хотя бы сходить на свой первый конкурс!

Пришлось стеснительно скрестить руки, чтобы сдержаться от щекотливой дрожи, хлынувшей в грудь, и прижаться ближе к колонке. Соколов в светлой плотно сидящей рубашке полностью занёс коробку, удерживая её руками, раздавшимися мышцами. Прислонил один конец к полу у стены, где ему указала Надин, а со второго начал вскрывать.

— Ой, спасибо тебе большое, — преподавательница смешно засуетилась, пытаясь помочь, но бессмысленно помахав руками, отошла в сторонку. — Сразу соберёшь?

— Нечего тут собирать, — парень забрался внутрь коробки и постепенно вытянул из неё явно тяжёлый аппарат.

Расположил его во всю длину на полу, покрутил какие-то поручни и разложил вверх крышку с экраном. Всё это быстро стало похоже на… Да быть того не может! Зачем?

— Что это? — подала я голос без излишних приветствий.

Надин Дмитриевна самозабвенно склоняла голову то в одну, то в другую сторону, явно присматривая новому атрибуту место. А вот Соколов охотно отозвался, снимая с дисплея плёнку.

Ехидно улыбнулся в лучших традициях и пристально меня осмотрел. Спокойно дышать стало проблематично…

— А ты сама не видишь? Беговая дорожка.

— Вижу! Зачем?!

Соколов пожал широкими плечами.

— Наверное, кому-то в кабинете нужно похудеть, — а-а-а-а! Всё такой же хам?!

— Кому же? — сощурилась я, сильнее сжимая скрещенные руки. — Тебе что ли?

— Нет, мне не надо, — рассмеявшийся в голос Кирилл резво отогнул край рубашки, продемонстрировав мышцы, и довольно похлопал себя по животу. — У меня всё хорошо.

Я напряглась, пытаясь приструнить мурашки от непрошенного зрелища. Любитель оголиться нашёлся! Пускай держит при себе свои намёки!

— Регин, вообще-то это для тебя, — очнулась преподавательница.

Из меня вырвался сдавленный писк.

— Для м-меня? Вы хотите, чтобы я худела?

Надин изумлённо помедлила, стоило мне поинтересоваться… а потом как зашлась громким неудержимым смехом. К ней присоединился и Соколов. Пришлось ждать, когда они навеселятся, и мучаться догадками…

— Куда тебе худеть, деточка?! Одними кожей и костями ты не запоёшь! Лучше расскажи мне потом, почему ты, как все нормальные дети, за лето не поправилась! А это… для репетиций по новой системе! — гордо заявила Надин.

Почему не поправилась? Да потому что ВЫ ЗАПРЕТИЛИ МНЕ ВСЁ, ЧЕМ Я ПИТАЛАСЬ!

Но напомнить об этом я не решилась. Стиснула зубы, поражаясь, насколько внаглую пялился Кирилл.

— Она всегда по вторникам будет после меня заниматься?

— Да. И… по пятницам тоже, — всё ещё пыталась отдышаться от смеха Надин Дмитриевна.

Я задержала дыхание.

— Это я всё время буду собираться домой под «Кузнечика» что ли? Пожалейте, Надин Дмитриевна!

Ну приехали! Зима уж прошла, весна и лето! Осень началась! А он всё припоминает!..