В ее постели

Дверь без стука открылась, и Эйнар пригнулся, чтобы войти. В одной руке он нес блюдо с едой, а другой придерживал тяжелый сундук, который взгромоздил на плечо. Сбросив его с тяжелым стуком, он поставил блюдо на маленький прикроватный столик.

– Мясо и сыр, принцесса. Кухарка испекла для вас свежий хлеб. Ешьте. – Не став ждать, последует ли она его совету, он передвинул сундук к изножью кровати, затем принялся разводить огонь в холодном очаге.

– Для чего сундук? – Эйтин бросила угрюмый взгляд на еду, не чувствуя аппетита.

– Больше вам нигде не мило, поэтому я приказал перенести сюда ваши вещи. Остальное принесут. Скоро мы устроим вас в комнате, достойной принцессы. – Он бросил брикет торфа в разгорающийся огонь. – Теперь поешьте.

– Спасибо, Эйнар, но я не голодна. – Она подтянула колени к груди и обхватила себя за ноги, съежившись от холода. От отчаяния.

– Не помню, чтобы спрашивал, голодны ли вы, принцесса. Ешьте. Если вы заболеете от истощения, это не поможет решению наших задач. – Он поднялся. – Весь Глен-Эллах зависит от вас. Вы должны быть сильной ради них.

– Иногда, Эйнар, я устаю от того, что безопасность и благополучие всех зависит от меня.

Эйнар подошел и встал у кровати. Он скрестил руки и вскинул свои светлые брови с выражением «я же тебе говорил».

– Вам надо было оставить Рейвенхока. Я просил Одина о благословении для ребенка. Создатель даст вам то, что вы желаете. Но вам нужен защитник, и вам, и ребенку, принцесса.

Эйтин выдавила улыбку.

– Для защиты у меня есть викинг.

– Вам нужно больше. Беды рыщут по этой земле в шкуре леопарда.

– Леопарда? Ты имеешь в виду Эдуарда Длинноногого?

– Ага, его. Он носит трех золотых леопардов на своей мантии, это его знак. Я думаю, он точно отражает его суть. Длинноногий не остановится до тех пор, пока не завладеет всей Шотландией. Того, что у вас ребенок, может оказаться недостаточно, чтобы помешать его проискам. Глен-Шейн образует вход в сердце Высокогорья. Вот почему он отправил Черного Дракона завладеть землями Огилви и Шейнов. В праздник Белтейна говорили, что братья Дракона женятся на сестрах леди Тамлин, Ровене и Рейвен. Старый король уже давно добивается браков дочерей Шейна с преданными ему рыцарями. Теперь, когда он добился своего там, его взор обратится к Глен-Эллаху и вам. Это его шанс, принцесса, захватить все, к чему он не имел доступа. Он до сих пор не послал никого завладеть Лайонгленом, потому что думает, что старый лорд жив. Как только до короля дойдет слух о его кончине, Леопард отправит сюда своего воина. Когда Глен-Шейн и Глен-Эллах окажутся в его власти, он воткнет нож в спину вождям горцев.

– Ты говоришь о том, что я уже знаю, потому-то я и решила родить ребенка. Лайонглен пользовался значительной благосклонностью английского короля. Он не встал под знамя Баллиоля и не принимал участия в мятеже. Надеюсь, если Эдуард поверит, что я ношу ребенка Лайонглена, то из уважения к этой дружбе позволит мне управлять поместьем до тех пор, пока ребенок не подрастет и не возьмет бразды правления в свои руки. Я смогла бы сделать это с благословением английского короля.

– Да, смогли бы, да только Леопард не слишком верит в женщин и их способность управлять феодом, я слышал. Что вы будете делать, когда он пришлет своего приближенного, а может, даже потребует, чтобы вы приняли этого рыцаря в качестве мужа? – Эйнар явно не собирался оставлять эту тему.

Эйтин задрожала от подобных опасений и прошептала:

– Не говори таких вещей. Слова обладают силой обращаться в действие.

– Вам следовало удержать воина. Он – рыцарь, достойный вас. Он бы сражался за вас, защищал бы. Еще не поздно. Поезжайте к нему в Гленроа. Покайтесь перед ним и взмолитесь о прощении. Ни один мужчина не устоит перед вами.

– Если бы все было так просто. – Она положила голову на колени.

Он пожал плечами.

– Жизнь проста. Это люди придумывают себе сложности. Хотите его вернуть, так поезжайте.

Это было бы просто – если б не то обстоятельство, что Деймиан любит Тамлин. Зная, что она для него недосягаема, ибо выходит замуж за Джулиана Шеллона, не примет ли Деймиан ее копию в качестве замены? Эйтин будет вечно терзаться, зная, что его сердце принадлежит Тамлин. Каждое мгновение своей жизни она будет жить в страхе, что проигрывает в сравнении, потому что выше, потому что у ее волос уродливый рыжий оттенок, а на носу семь проклятых веснушек.

– Эйнар, думаю, мне больше нравится, когда ты просто ворчишь в ответ.

Сердце Деймиана колотилось, стуча о ребра, кровь болезненно пульсировала в теле. Она сидела верхом на нем, и ее обнаженное тело купалось в серебристом сиянии лунного света, голова откинулась назад. Он резко потянул ее вниз, а сам рванулся вверх. Она задрожала от освобождения. Ее стона почти хватило, чтобы перебросить его через край, и все же недостаточно, чтобы удовлетворить ненасытного демона страсти.

– Отец, проснитесь.