В ее сердце акварель

– Дамы и господа! – громко произнесла Зофия Дмитриевна, привлекая всеобщее внимание. – Советую оставить светские разговоры на потом, иначе вы рискуете пропустить нечто куда более интересное. Сейчас на ваших глазах исполнится великое пророчество, которого мы долго ждали. – Она вновь засмеялась, наслаждаясь полученным вниманием. – Вот уж не думала, что мой день рождения окажется столь занимательным! Кирилл, это часть твоего подарка? Благодарю. – Она по-королевски махнула рукой и сделала маленький, но хищный шаг вперед. – Развлечений нам действительно не хватает, а тут такой сюрприз…

Кирилл уже подошел к ним и автоматически передал поднос с бокалами Глебу, на его лице отражалось недоумение, он пока не мог понять, что произошло в его отсутствие и о чем говорит мать. Леся встретила его вопросительный взгляд, но что можно ответить? Она и сама желала понять реакцию Зофии Дмитриевны. Понять и защититься. «Поверь, ты еще не раз обвинишь меня в самых страшных грехах. Уж не откажешь себе в удовольствии. И я даже не стану возражать. Именно потому, что ничего хорошего во мне нет», – неожиданно пронеслись в голове слова Василия Петровича, и Леся уловила еле ощутимое предчувствие. Именно сейчас ее и ждет великое разочарование, неведомая правда, искривленное прошлое, ледяное настоящее и полыхающее будущее.

– Олеся… милая девочка… – с едкой улыбкой произнесла Зофия Дмитриевна и повернулась к сыну. – Ты знал, что она – племянница Дюкова?

– Племянница? – Кирилл посмотрел сначала на мать, а затем на Лесю. – Нет, ну и что? – Он пожал плечами и усмехнулся, явно находя это забавным.

– Рыжеволосая родственница нашего многоуважаемого соседа, – выделяя каждое слово, произнесла Зофия Дмитриевна и смерила Лесю победным взглядом. – Дождался выживший из ума Дюков своего счастья! Или… быть может, ты актриса, нанятая за гроши на представление? Не удивлюсь, если это так.

– Я вас не понимаю, – ответила Леся, пожала плечами и еще раз посмотрела на Кирилла, надеясь получить хоть какое-то объяснение происходящему и столь необходимую поддержку. Он обещал ее защищать.

– Не верю, – твердо и четко произнесла Зофия Дмитриевна, протыкая взглядом насквозь. О, каким острым был этот взгляд! Сколько в нем поместилось ненависти, гнева и насмешки. – Честно говоря, не думала, что доживу до того величайшего дня, когда облака разойдутся в стороны, небо запылает всепожирающим огнем и грянет смертельный гром! – Она вновь засмеялась звонко и искренне, жемчужные бусы запрыгали, соглашаясь с каждым словом своей хозяйки. – Но не потому, что тороплюсь на тот свет. Нет, нет и еще раз нет. А потому, что все, связанное с выжившим из ума Дюковым и его покойной сумасшедшей теткой, – сущий бред! Впрочем, я явно преувеличиваю: гром мне не обещали, а вот рыжую девчонку – да. Дамы и господа, позвольте представить племянницу Василия Петровича Дюкова, которая наверняка окажется дешевой актрисой, но мы же не станем прерывать спектакль из-за наших подозрений. Зачем? Наоборот, получим максимальное удовлетворение от происходящего.

– Мама… – Кирилл сделал попытку остановить мать, но Зофия Дмитриевна лишь отправила ему тонкую улыбку, немного подняла руки и три раза методично хлопнула в ладоши, требуя абсолютной тишины. Но в зале уже было тихо, каждому хотелось узнать, что же произошло.

– Итак, моя дорогая, – Зофия Дмитриевна громко обратилась к Лесе, – самое время сказать правду.

– Я действительно племянница Василия Петровича и не понимаю, почему вы сомневаетесь в этом.