В эфире партизаны

Сводки служили основой для составления в отделах графиков радиосвязи, которые ежедневно докладывались руководителям штабов партизанского движения. Такая, может быть, несколько канцелярская отчетность позволяла, кроме всего прочего, судить о положении в том или ином отряде. Ведь если корреспондент не вышел в эфир, значит, у него случилось что-то непредвиденное, произошло какое-то осложнение обстановки в данном районе. Если он молчал и на другой день, отдел связи через его соседей выяснял причину. График полностью исключал забывчивость.

Работа радиоузла Центрального штаба в принципе мало чем отличалась от деятельности республиканских и областных узлов. Разница состояла в масштабах, в несравненно большем объеме связей, а также в том, что наш являлся стационарным. Его приемный и передающий центры находились более чем в ста километрах друг от друга и были соединены кабелем. Это обстоятельство в первое время создавало трудности в манипуляции или ключевании. В кабеле на таком расстоянии происходили большие потери энергии, повышение же импульсного уровня выводило из строя сами кабельные линии. Поэтому инженерно-технический состав после ряда экспериментов остановился на тональной манипуляции, которая работала безотказно.

Наш приемный центр был оснащен радиоприемниками «Чайка», антеннами «Ромб». «Сдвоенный ромб», «Бродсайд», «Диполи» и им подобными, имевшими направленность почти на всех корреспондентов. Это-то главным образом и обеспечило бесперебойность дальних и сложных связей. Маломощный «Север» при хорошем прохождении волн у нас был слышен с громкостью семь-восемь баллов даже на удалении в семьсот-восемьсот километров от Москвы.

На передающем центре эксплуатировались стационарные передатчики «РАТ», «РАФ» и «А-19». Первые два вначале питались генераторами постоянного тока, работавшими от двигателей внутреннего сгорания. Потом их удалось перевести на переменный ток от сети, что позволило повысить как оперативность, так и качество радиосвязи.

Создали мы и филиал передающего радиоцентра. Его разместили в Подольске, оснастив передатчиками типа «Джек». Подольск выбрали потому, что между ним и Москвой оказались свободные линии ключевания. Филиал, расположенный всего в 15 километрах от приемного центра, обеспечил возможность осуществлять импульсную манипуляцию. Это позволило значительно увеличить количество корреспондентов центрального радиоузла. Даже на 1 июля 1944 года, когда большая часть временно оккупированной противником советской территории была освобождена нашими войсками, московский радиоузел, перешедший в подчинение Белорусского штаба, работал с 60 корреспондентами. Количество радиосеансов доходило до 140 в сутки.

Для обеспечения надежной связи в условиях исключительной перегрузки эфира требовалось не только верно подобрать волны, умело составить программы, оснастить узлы соответствующим техническим оборудованием и четко расписать порядок их каждодневной деятельности. Помимо этих, очень сложных и объемных задач стояло и много других, не менее важных и ответственных.

Одна из них — контроль за работой радистов, наведение жесткой дисциплины в эфире. При Центральном, Украинском и Белорусском штабах для этого создали штатные пункты, в остальных, имевших меньше корреспондентов, выделялись специальные приемники. Радиоконтролем занимались высококвалифицированные специалисты — первого и второго классов. В целях обеспечения полной объективности их подчинили непосредственно начальникам отделов. Они следили за качеством работы радиоузлов и радистов-партизан, своевременностью их выхода на связь, помогали приемным пунктам обнаруживать корреспондентов, особенно новичков. Систематически прослушивая передачи, контрольные пункты помогли серьезно повысить дисциплину корреспондентов в эфире.

Несмотря на строжайший запрет незашифрованных передач, они все же имели место. Сохранилась, к примеру, такая радиограмма: «Передайте ТС Крестьянинова погибла документы у врага». Она адресовалась начальнику Украинского штаба партизанского движения Тимофею Строкачу (ТС). Ее передал, не шифруя, радист Гаспарян. Он вместе с Крестьяниновой был заброшен в отряд тов. Тканко. Крестьянинова погибла при приземлении. Находившиеся у нее шифры попали в руки врага. Добравшись до отряда, Гаспарян, не имея шифрдокументов, рискнул на открытую передачу.

Так же поступили в бригаде Куликовского. В мае 1944 года, передав в Белорусский штаб несколько незашифрованных текстов, сообщили, что усложнившаяся обстановка заставила уничтожить шифры, и просили выслать новые. Штаб немедленно ответил: «Р/с № 305. Категорически запрещаю передачу открытым текстом, просимое вышлем р/с 300». Номера радиостанций при этом сообщались вымышленные.

Работая в трудных условиях вражеского тыла, партизанские радисты вместе с командованием бдительно охраняли систему партизанской радиосвязи от проникновения в нее немецкой разведки. Противник ведь предпринимал самые разнообразные и изощренные попытки, чтобы перехватить и раскодировать материалы, передаваемые нашими станциями.