В его власти

— Возьми себя в руки, дочка, ты как ледышка! — воскликнул Чарлз. — Вся дрожишь.

— Немудрено, — заметил Ангус. — Все невесты волнуются.

Да и как не волноваться, подумала Сабрина. Все члены клана возлагали на этот брак надежды на лучшее будущее для себя и своих близких. И ей хотелось оправдать их ожидания. Правильно ли она поступила, выйдя замуж за Найла?

Ангус не отправился с ними в церковь, находившуюся в нескольких милях от его усадьбы, но в Банеск, на свадебный пир собирался ненадолго приехать. Сопровождаемые отчимом, жених и невеста должны были встретиться у входа в храм.

Когда подъехала карета с невестой, Найл ждал ее и помог выйти. Сердце у Сабрины учащенно забилось. Тревога и неуверенность уступили место радости при одном лишь его появлении. Втайне она опасалась, что Найл вообще не приедет и опозорит ее.

Однако он был полон решимости пройти свой «крестный путь» до конца. На нем был национальный шотландский костюм — килт с цветами его клана, короткая куртка, расшитый серебром жилет, белые шелковые чулки и кружевной шейный платок. Серебряная брошь скрепляла на плече края тартана, волосы были схвачены черной шелковой лентой. Эта прическа лишь подчеркивала скульптурную красоту его лица — широкий лоб, точеный нос и скулы.

— Ты неплохо выглядишь, мышка, — пробормотал он вместо приветствия.

Сабрина пристально взглянула на него, пытаясь понять, не насмехается ли он над ней, но взгляд его был непроницаем.

— Как твоя рука?

— Спасибо, получше.

— Болит?

— Не очень.

Отчим сжал ее локоть, и она вспомнила, что надо представить мужчин друг другу.

— Милорд Макларен, это мой отчим, Чарлз Камерон. Найл вежливо кивнул:

— Я имел честь познакомиться с мистером Камероном вчера вечером, он навестил меня в Крегтурике.

Сабрина в недоумении посмотрела на отчима, гадая, за чем после столь утомительного путешествия он решил отправиться с визитом к ее жениху.

— Он заехал, — с невозмутимой улыбкой пояснил Найл, — чтобы сделать свадебный подарок… Французский коньяк, лионский шелк, брюссельское кружево. Но он поклялся оторвать мне голову, если я сделаю тебя несчастной.

Сабрина почувствовала, что краснеет. Абсурд этой сцены был слишком очевиден: престарелый торговец бросает вызов воину-горцу. В то же время ее согревало сознание того, что отчим в обиду ее не даст, чего бы это ему ни стоило.

Все вожди соседских кланов собрались в церкви — так по крайней мере ей показалось, когда она вошла туда под руку с отчимом. Сегодняшнее событие было из числа самых важных — горский вождь брал в жены единственную наследницу другого вождя. Сабрину порадовало, что в толпе многие лица ей уже знакомы: Джорди, Лайм, красавица Ева Грэм, Колм, кузен Найла, Джон Макларен.

Церемония была простой и очень быстро закончилась. Макларен надел ей на палец кольцо — простой золотой ободок, — и священник епископальной церкви провозгласил их мужем и женой перед Богом.

Найл наклонился, чтобы поцеловать ее.

Он лишь прикоснулся губами к ее губам, но это легкое касание пробудило в Сабрине новый приступ паники. Судьба ее решена, и пути назад нет. Она вышла замуж за известного на всю Европу ловеласа и при этом совершенно не соответствовала уготованной ей роли. От волнения ее била дрожь.

Но едва они вышли за ворота церкви, как тревога ее сменилась страхом еще более глубоким. К церкви на всем скаку приближалась кавалькада вооруженных горцев, среди которых она сразу узнала чернобородого Оуэна Бьюкенена.

Найл натянулся как струна и сжал рукоять меча.

— Что ты здесь забыл, Оуэн? — спросил он надменно, когда кавалькада остановилась.

— Меня пригласили на свадьбу.

— Это была всего лишь дань вежливости, — с каменным лицом ответил Найл. — Тебе просто дали понять, что клан Дунканов больше не будет легкой добычей для мясников Бьюкененов.

— Мясников, говоришь? — Черные глаза Оуэна злобно вспыхнули. — Двое моих людей ранены, и ты смеешь называть меня мясником? — Кожаное седло под чернобородым всадником угрожающе скрипнуло, когда он, повернувшись к Сабрине, мрачно уставился на нее. — Каким же я оказался дураком! Заключил сделку с женщиной и, доверившись ей, оставил скот без присмотра.

Сабрина во все глаза смотрела на Оуэна. Она все еще негодовала, что он так подло ее обманул, нарушив договор, но не понимала, в чем причина его гнева.

Это он был виноват в краже скота и последовавшем за этим кровопролитии.

— Кого ты собираешься обмануть, женщина? И не говори, что ты не в ответе за то, что творят люди твоего клана.

Найл стиснул зубы:

— Моя жена не лжет, но если хочешь продолжить раз говор на языке мечей…

— Нет! — воскликнула Сабрина. — Хватит противоборства. Пусть хотя бы этот день будет мирным.

Оба горца смотрели друг на друга с таким зверским выражением лица, что казалось — побоища не избежать.

Сабрине оставалось лишь уповать на то, что доводы рассудка восторжествуют.

— Милорд Бьюкенен, может, перенесем разговор на другое время? Мы приглашаем вас и ваших родственников на свадебный пир в Банеск, но прошу вас не прибегать к насилию и зачехлить мечи.

Оуэн смерил ее презрительным взглядом: