В его власти

Сабрина закрыла глаза. В лоне у нее разгорелся настоящий пожар. Она запрокинула голову и застонала от наслаждения.

Найл ускорил ритм. Сабрина изнемогала от томления. Она вжалась в него и стала двигаться с ним в одном ритме.

— Ну, застони для меня, любовь моя! Задрожи для меня…

Она и впрямь была как в лихорадке. Еще немного, и наслаждение перельется через край. При следующем его толчке она всхлипнула, но он был беспощаден. Он ждал от нее полной капитуляции и не останавливался.

И тут она выгнулась дугой, заметалась. Она билась под ним в конвульсиях, извивалась, кричала, цепляясь за его плечи, не замечая, что впивается в его кожу ногтями.

Он едва сдерживался, чтобы не кончить, как он это называл, разрядкой. Но не сдавался. Он пил губами ее стоны, он прижимал ее к себе. И когда она пришла к финишу, он замер. Она всхлипы вала, не в силах справиться с эмоциями, и ему казалось, что сердце его разорвется. Ей требовалось время, чтобы осмыслить произошедшее, но он не мог больше ждать.

Закрыл глаза, и тут острое, как молния, и необъятное, как вселенная, наслаждение пронзило его, и наступила разрядка. Он не отпускал ее и после того, как все кончилось. То, что было между ними, превзошло самые смелые его ожидания. Он доставил и ей немалое удовольствие. Он прочел это в ее томном взгляде, когда она нехотя разомкнула веки. Но он также причинил ей боль.

— Это ты называешь разрядкой? — Голос ее был слегка охрипшим.

Вопрос его удивил.

— Да, именно это. Французы называют это la petite mod — маленькая смерть.

— Как это верно! Я подумала… На мгновение мне показалось, что я умираю.

— От боли?

— Нет, от наслаждения.

— Тебе понравилось?

— Нет слов, чтобы выразить то, что я чувствовала.

— Я восхищаюсь твоей искренностью.

— Опять насмехаешься надо мной?

— Нет. — Найл посерьезнел. — Я опасался, что боль помешает тебе испытать наслаждение.

— Вначале мне действительно было больно. Но потом…

— Что же было потом?

— Я почувствовала… Это было… Мне трудно объяснить.

— Попытайся.

— Мне казалось, будто я парила в воздухе, потом падала, а ты старался меня поймать.

Он отстранился и посмотрел ей в глаза. В его взгляде она прочла удовлетворение.

Найл прижался губами к. ее виску, приподнялся и укрыл их обоих одеялом, одной рукой обнял ее за плечо, другой — поигрывал ее каштановым локоном.

Сабрина вдыхала запах его тела, снова и снова вспоминала то, что ей пришлось пережить, все еще не веря, что та кое возможно. Найл, конечно же, победил, но и она не чувствовала себя проигравшей. Может, завтра ей придется узнать, что она не единственная в его жизни. Но не сегодня.

«Я хочу тебя», — сказал он ей. Сколько женщин слышали те же слова из его уст? В этой самой постели? Он постарался ввести ее в мир плотской любви с нежностью, но и в этом смысле она, конечно, была исключением.

Сабрина постаралась подавить приступ ревности. Она не льстила себя надеждой, что Найл считает ее не такой, как остальные. Что она способна занять в его сердце и в его постели особое место.

Страсть была для Найла игрой, а сам он — азартным игроком. Было бы верхом глупости признаться ему в том, насколько ошеломила ее «игра в любовь».

Сабрине стало не по себе, и она постаралась высвободиться из объятий супруга, но он крепко держал ее.

— И далеко вы собрались, мадам? — лениво пробор мотал он.

— Разве мы не закончили?

— В общем, да. На данный момент. — Он заглянул ей в глаза. — Ни к чему убегать от меня сейчас, тигрица. Дело сделано.

Сабрина, сама того не желая, улыбнулась. Почему-то ей расхотелось «убегать», и она доверчиво уткнулась Найлу в плечо.

Эта стыдливая, идущая от сердца улыбка тронула Найла. В сгустившихся сумерках он обнимал ее, стараясь разобраться в чувствах, которые пробудила в нем жена.

Он не сразу понял, что она уснула. Усталость и нервное напряжение сделали свое дело. Найлу, однако, было не до сна. Мысль о том, что воз врата к прошлому нет, не давала покоя. Хотя клятвами верности он себя не связывал и мог вести прежний образ жизни. Дело было не в нем, а в Сабрине.

Казалось, что особенного в том, чтобы завоевать ее ради своего и ее удовольствия? С этой легкой задачкой он знал, как справиться. Ему ничего не стоило сломить сопротивление любой женщины. Он потребовал от нее полной капитуляции и получил то, что требовал — что входило в его намерения. Он заставил Сабрину спрятать свои колючки.

Найл не ожидал, что она окажется такой страстной. Не ожидал он подобного накала страсти и от себя. Когда она отдалась ему, он испытал то же чувство, что и тогда, когда она спасла его от смерти на поле битвы. Острое стремление защитить ее и обладать ею. Он хотел ее, он желал ее сильнее, чем следовало бы.

Может быть, дело в ее невинности. Сочетание невинности и страсти внесло в их акт любви свежесть и новизну, особую пикантность, поразившую даже Найла.

Быть может, сыграло роль его долгое воздержание — он не привык отказывать себе в телесных радостях, а также ее непреклонность. Она бросила вызов его мужественности. Тигрица в мышиной шкурке.