В его власти (СИ)

— Значит… — нахмурился До Готт и горько улыбнулся своим мыслям, — значит не я сам, а мое происхождение беспокоит тебя больше всего? И что же, если бы я не был тем, кто я есть… а, впрочем, лучше оставить эти пустые беседы. — Он прикрыл глаза ладонью на миг и рассмеялся. — Я забыл, я просто забыл о том, кто ты. Нам было так… Мне в какой-то момент стало это до такой степени неважно, что я просто потерял горизонт наших отношений. Ты, должно быть, считаешь меня безжалостным убийцей, мучителем детей и женщин? И я тебя не виню! Очевидно же, что мир, в котором я живу, накладывает определенный отпечаток, ведь я военный человек. Мне положено делать то, от чего у обычных людей будет стынуть в жилах кровь.

До Готт сложил руки на груди и оперся спиной на стену позади себя, с интересом разглядывая распалявшуюся от его слов девушку.

— Но ты не задумываешься или просто не видишь правды, Азанет. Вы все, жители этих маленьких покоренных планет, считаете себя правыми, потому что именно мы, имперцы, пришли к вам, в мирное время требовать признания своей власти! Но тебе не сказали или ты просто не потрудилась понять, почему мы это делаем. Мир, после того, как человечество рассеялось по вселенной, перестал быть просто опасным местом. Он стал адом. Такая необузданная свобода — колыбель для человеческих пороков. Если бы ты хоть на минуту задумалась, то поняла бы это и сама. Ведь достаточно лишь посмотреть вокруг! Планеты, населенные рабами, принадлежащие единым правителям, творящим беззаконие и уничтожающим собственный народ. Огромные преступные синдикаты, только прикрывающиеся государственными флагами и законами — вот действительность нашего мира! Беззаконие, жадность и переходящая все мыслимые и немыслимые границы жестокость — вот суть существования за пределами Империи. Только в порядке есть гармония, только из жесткой системы ценностей и твердой вертикали власти может выйти что-то действительно прекрасное. Гражданское общество, в котором быть гражданином, значит иметь права, которые никто не попрет. Знать, что твоя жизнь и жизнь твоих детей будет в безопасности, а если кто-то посмеет посягнуться на нее или твои свободы — его ждет неминуемый и жесткий ответ из всех возможных орудий. Вот в чем суть идеального мира, Азанет. Пойми, Империя не нападает, вероломно сминая силы сопротивления. По восшествию на трон, Император издал «указ о намерениях», в котором огласил, что грядет новый мировой порядок, в котором не будет места несправедливости. Он предложил всем сложить оружие и присоединиться к строительству нового мира и особо указал, что лишь несогласных ждет его жесткий ответ. Установление порядка во всеобщем хаосе — согласись, это тяжелая ноша и взвалить ее на себя одному человеку, значит принять последствия и действовать решительно. И я целиком и полностью в том на стороне своего повелителя. Мы строим новый мир, который не может ютиться в одной галактике или части вселенной — он должен охватить все, иначе так никогда и не будет создан, потому что нет и не будет мира там, где нет единства.

— И что же, это ты говоришь себе после того, как твои люди устраивают геноцид в рамках целых планет? — буквально выплюнула ему в лицо Азанет.

Мужчина долго смотрел на нее, словно борясь с собой. На его лице не дрогнул и мускул, но по одному напряжению, что зарядило комнату до состояния грозовой тучи, было понятно, что внутри у командующего развернулось целое невербальное сражение.

— Что ж. Я бы мог еще многое тебе сказать, но До Аннар прав, из палки не сделать меча, даже если очень постараться. А мне вовсе не нужна рядом Агия, сегодня я понял это совершенно точно. Тогда сделаем так, как договаривались? — До Готт посмотрел на нее серьезно и внезапно отвернулся, поправляя форму, расправляя мнимые складки на куртке. — Я постараюсь тревожить тебя, как можно меньше. После Амодии будет несколько остановок в космопортах, сойдешь там, где сочтешь нужным. — Сказал он, не оборачиваясь и вышел вон.

Ощущение совершенной безысходности и одиночества вдруг захлестнуло Азанет ледяной хваткой. Всего мгновение назад, этот властный мужчина, с тяжелым взглядом и сталью в голосе, сказал, что даст ей свободу и больше не будет мучить… Но от чего же именно с его уходом с такой болью сжалось ее сердце и тело свело судорогой так, что девушка без сил упала на пол — разрыдалась, обхватив себя за плечи?

18. Худший из людей

Шаг и еще — Титус До Готт шел по коридорам к командному пункту почти не дыша. Он гнал от себя мысли о случившемся, но сердце, до боли сжавшееся в груди, не позволяло отвлечься. Оно колотилось о ребра выстукивая фразу, которую вновь и вновь воспроизводил его внутренний голос: «Что же я наделал?»

Между ним и Азанет все было ясно с самого начала. Никаких недомолвок и притворства, все именно так, как он и хотел. Девушка не виновата в том, что он вдруг пожелал большего — не смирения и покорности… а взаимных чувств?