В экстазе восточного танца

Название «заброшенные» говорит само за себя. Когда-то получить заветные четыре сотки стремились многие, но новые жизненные реалии изменили порядок ценностей. Молодежь копание в земле совершено не прельщает. Старики постепенно оставляют любимые участки из-за проблем со здоровьем. Среднее поколение, не заработавшее на особняк и участок в несколько гектаров, брать на себя заботы о четырех сотках отцов не спешит. За два-три года необработанный участок зарастает бурьяном, еще раньше на нем появляются сначала охотники за металлоломом, потом те, кто подбирает все, что плохо лежит, и вот уже от домика остается остов без окон и дверей, который чаще всего в конце концов сгорает.

Но есть и такие общества дачников, где владельцы традиционных четырех соток откупают заброшенные четыре сотки соседей, скидываются на охрану, надстраивают вторые этажи над скромными домиками, возводят бани и небольшие бассейны. Словом, создают свой микромир.

Именно к такому «традиционному» дачному участку, пользуясь указаниями дежурного оператора фирмы «Надежность», контролировавшего мои передвижения, я и подъехала.

В «Надежности» дежурил в этот раз Семен Вязин, с которым мы однажды уже работали и даже выезжали вместе в один из городов области.

Поинтересовавшись, в какую историю я ввязалась в очередной раз, но не получив вразумительного ответа, Сеня не обиделся, а просто принялся вести меня по поселку. Для начала он скинул мне на сотовый план расположения дач и сообщил, что в этом районе, кроме наших двух, работают еще четыре сотовых. Один из них – в домике, который обозначен на плане как сторожка.

Рассудив, что мне лучше всего действовать официально, я попросила Семена следить за тем, не появятся ли среди дач сигналы новых сотовых, и, если это случится, немедленно сообщить мне. Сверившись с планом, я вышла из машины и направилась к сторожке.

Сторож, как и положено, спал и на мой стук откликнулся не сразу. Хмурый мужчина крохотного роста лет пятидесяти не скрывал своего неудовольствия. Выражение его лица изменилось, когда я предъявила ему свое старое удостоверение из прокуратуры.

Сразу после окончания юридической академии я работала на государственной службе. Но поняла, что мой характер и прокуратура – вещи несовместимые. Расстались мы по собственному (моему) желанию. На память у меня сохранились друзья-однокашники, стремительно продвигающиеся по службе, и удостоверение, которое, конечно же, уже давно просрочено, но один вид которого не раз помогал в моей сыскной деятельности.

Разумеется, пользоваться этим удостоверением я давно уже не имею права. Но утешаю себя тем, что это не самое большое нарушение закона в наше время.

Вот и в этот раз, увидев книжечку с гербом, мужичок собрался и настороженно посмотрел на меня.

Я попросила рассказать, живет ли кто-нибудь здесь постоянно и кто сегодня ночью приезжал на дачи.

– Постоянно здесь живет Егорыч, – начал бодро рапортовать мужчина. – А приехали в третьем часу ночи на дачу к Михалиным. Но уже уехали.

Выяснив, что у Егорыча старенький «Москвич», а к Михалиным приезжали на джипе, я попросила сторожа показать мне эту дачу.

Дороги между участками здесь были еще те, а мой «Ситроен», конечно, не джип, но под руководством сторожа мы все-таки добрались до нужного места. На калитке был замок.

Еще раз позвонив в «Надежность», я получила заверение Семена, что месторасположение сигналов наших с Черновым сотовых полностью совпадает, и сообщила сторожу, что, по моим данным, на этой даче находится похищенный человек.

– Я могу вызвать оперативную бригаду, которая привезет ордер на обыск, – начала объяснять я. – Но вы понимаете, что похищенный может быть ранен и истекать кровью, вдруг он умрет за то время, пока мы будем оформлять документы? Вы возьмете на себя ответственность за его жизнь? Ведь вы можете быть обвинены в сговоре с похитителями!

Последний аргумент оказался самым весомым, и сторож, замахав руками, заявил, что я могу делать что хочу, под свою ответственность.

Среди моих многочисленных знакомых были и те, для кого замки не преграда. По мере возможности я перенимала их опыт, поэтому замок на калитке особых хлопот мне не доставил.

Дача, стоявшая в отдалении, представляла собой небольшое, но основательное каменное строение. Обойдя вокруг, я нашла окно, выставить из которого стекло было совсем не трудно. Сторож издали восхищенно смотрел на меня.

Проникнув внутрь, я набрала сотовый Чернова и попросила его постучать в дверь. Тут же раздался стук, ориентируясь на который я нашла лестницу в подвал. Массивная дверь была заперта просто на задвижку. Едва я ее открыла, увидела Чернова, который стоял в проеме почти голый: кроме коротких шорт, на нем ничего не было.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга.

– Все закончилось, все позади, сейчас мы будем выбираться, – я попыталась успокоить взволнованного мужчину, окидывая взглядом освещенное тусклой лампочкой помещение.