В экстазе восточного танца

Частных детективов в те время не было, поэтому Софочке пришлось самой пошевелить мозгами и побегать ножками. Она расспросила Катю о том, когда уходит и приходит домой Павел, выяснила на кафедре расписание занятий. И однажды проследила, куда друг семьи отправляется по четвергам. В первый раз узнала улицу, дом и даже подъезд. На следующий раз опередила Павла, встала на втором этаже на площадке возле окна и, отвернувшись, притворилась, что роется в сумочке, когда он прошел мимо – так узнала номер квартиры. Оказалось, что в этом доме жила знакомая ее мамы, которая с удовольствием поделилась сплетнями о Елизавете Степновой, которая недавно родила без мужа.

– Я не знаю, что на меня тогда нашло, – вспоминала Софья Олеговна. – Катя меня об этом не просила. Она и слушать не стала, когда я попыталась рассказать ей о том, что узнала. А мне даже удалось познакомиться с Елизаветой.

Однажды, когда Степнова гуляла с коляской в детском парке и присела на лавочку, Софья подсела к ней и заговорила. Повстречавшись на аллеях парка несколько раз, женщины прониклись друг к другу симпатией. Лишенная из-за малыша привычного круга общения, молодая мама потянулась к интеллигентной женщине, которая время от времени встречалась ей во время прогулок. Да еще та поделилась своим горем, рассказала, что никак не может родить. Естественно, что и Лиза раскрылась, рассказала, как познакомилась с Павлом Романовичем.

Молодая женщина преподавала в юридическом институте, писала диссертацию по истории международного права. Ее руководитель попросил Чернова проконсультировать Степнову по некоторым спорным вопросам ее темы. Ведь тогда еще не было Интернета и интересующие Елизавету сведения можно было получить только из книг. Некоторые из нужных экземпляров в Тарасове были лишь в библиотеке Черновых. Раза четыре встретились на кафедре, пару раз возвращались вместе домой, разговорились про жизнь. Чернов рассказывал о своих дочках, а Лиза посетовала, что ей вот уже скоро тридцать, а ни семьи, ни детей: «В моем возрасте уже трудно создать семью». А у Чернова вырвалась фраза о том, что у него семья есть, а вот главного, ради чего она была создана – сына, – нет.

Девушке запало в душу то, каким тоном это было сказано. Она долго думала, а потом сама пришла к Павлу Романовичу с предложением родить ему сына – почему-то она была уверена, что у нее будет именно мальчик.

Времена были сложные, родить вне брака для преподавателя института считалось аморальным. О том, чтобы Чернову оставить семью, речь тоже не шла. И все же оба пошли на то, чтобы у них был сын.

Насколько они стали счастливее, тяжело сказать. А вот трудностей прибавилось. Защитить диссертацию Лизе удалось еще до рождения ребенка. Конечно, многие ее не поняли. Павел старался помогать деньгами, нашел няньку, которая взяла на себя заботы по дому, а потом сидела с ребенком, ведь родители Лизы к тому времени умерли, других родственников тоже не было.

– Мне жалко было Катю, – призналась Софья Олеговна, – но и Лизу я могла понять. Конечно, во всем был виноват Павел с его маниакальным стремлением иметь сына. А обе женщины искренне любили его. Однажды я не сдержалась и высказала ему все, что о нем думаю.

Моя собеседница помолчала, улыбнулась и продолжила вспоминать, как Павел взял ее руки в свои, посмотрел в глаза и сказал, что жизнь – сложная штука и не всегда все идет как по нотам. Иногда ради достижения большой цели приходится чем-то жертвовать, идти против правил. Когда Софья поинтересовалась, что же это за цель, которая требует от него обязательного рождения сына, Павел грустно улыбнулся и произнес: «Планетарная».

Больше никогда о Егоре Степнове она не разговаривала ни с Павлом, ни с Катей. А вот с Лизой они подружились. Правда, Соня не призналась подруге, что сначала выслеживала ее, а та не насторожилась, когда узнала, что Матвеева тоже преподает на истфаке университета. Наоборот, даже обрадовалась тому, что можно говорить о любимом человеке, расспрашивать о том, как он работает, как к нему относятся студенты и преподаватели. С Катей отношения, наоборот, охлаждались, особенно после рождения Якова. Соня не могла побороть в себе ревность: почему судьба обделила ее самым главным, ради чего живет женщина?! Они с мужем были успешными профессионалами, состоятельными людьми, имели прекрасную квартиру на Набережной, дачу на Волге, автомобиль, каждое лето ездили на море или за границу. Но им так не хватало ребенка! И если Якова Сонечка даже видеть поначалу не хотела, то к Егорке прикипела.