В этих гнилых стенах

– Выставь товар на полки, – недовольно пробурчал Тимур, мой начальник, усатый мужчина в возрасте, с кое-где уже седеющими волосами. Он почесал круглый живот, вываливающийся из спортивных штанов, и протянул мне корзину с продуктами.

Я с легкостью начал разбрасывать зелень и овощи по полкам, справился быстро и, довольный собой, вернулся к начальству. Не успел протянуть пустой ящик, испачканный внутри мокрой землей, как тут же получил следующий – уже с колбасой. Воодушевившись, я приступил к заданию, вспомнил, что какую-то из них покупает Айзек, и начал читать названия и составы. Но тут взгляд мой упал на срок годности, и я замер. Он начинался три месяца назад и заканчивался завтра.

– Тимур Эдуардович, – окликнул я начальника, проходившего мимо. – Тут колбаса испорченная.

– А? – прохрипел он недовольно. – Молодец, что заметил.

Я на минуту возгордился собой, но тут же осел.

– Там… – он тяжело дышал, и, видимо, это было нормально для него задыхаться через фразу или две. – У меня на столе стоит аппарат. Убери этот срок и поставь еще месяц годности.

Я сглотнул. Противоречить ему сейчас – все равно что молить об увольнении, а другую работу я еще не скоро найду. Поникший и огорченный до глубины души, я поплелся в его кабинет. Там, в обтягивающей юбке и кружевной блузке, на высоких каблуках, что-то внимательно читая, стояла его дочь – Мадина. Черные густые волосы струились до пояса, и она, взглянув на меня, аккуратно убрала их с лица.

– И… извини, а что за препарат… ой, аппарат, которым срок годности перебивают? – Я замешкался, потрясенный ее красотой. Что-то было в этой девушке завораживающее… Глаза? Карие, с густыми ресницами…

Она окинула меня надменным взглядом и нехотя, словно я отвлекаю ее от дел мирового масштаба, указала пальцем на черный маленький аппарат, лежащий у края стола. Фыркнув, вернулась к бумагам.

– Слушай, а ты в курсе, что тут продается просроченная еда?

Девушка резко подняла голову и, нахмурив брови, приняла вид грозной фурии. Осмотрев меня с головы до ног и остановившись взглядом на моем бейдже, помолчала, затем ее неожиданно грубый голос нарушил тишину:

– Будешь много болтать – не задержишься тут надолго.

От неожиданности я захлопал глазами, но собрался и, пожав плечами, направился на выход. По пути я разбирался, как работает этот аппарат. Электронный экран и рукоять. Все, что требовалось, – ввести дату и нажать на кнопку на рукояти. Наклейка выползала с нужными датами, и мне оставалось просто налепить ее на упаковку.

Сев на пол, я занялся наклейками.

– Понял, как это работает?

Я поднял голову и увидел девушку с аккуратно собранными в хвост каштановыми волосами и в платье-униформе салатового цвета, которое ей было велико. Она протянула мне свою тонкую руку. Я пожал ее в знак приветствия.

– Да у меня, собственно, и выбора-то не было. – Я попытался улыбнуться.

– Я Карина. Если нужна будет помощь, обращайся. Сейчас к обеду придет еще Макс. К нему тоже можешь подходить.

Я осмотрелся по сторонам и поманил ее к себе пальцем. Девушка присела, и я заметил, что ее смуглое лицо покрыто едва заметными веснушками, из-за которых и без того широкий нос сливался со щеками и казался еще шире.

– Ты знаешь, что товар уже испорчен?

Она молча отвела свои темно-зеленые глаза.

– Но их же наверняка дети едят… – прошептал я.

Она поднесла указательный палец к губам в знак молчания и промямлила:

– Не стоит…

Я только тяжело вздохнул. Неприятный осадок остался на душе. Я всем сердцем ощущал, как сам, своими руками, травлю детей, родителям которых «посчастливится» приобрести здесь товар.

* * *

Около полудня, когда все новые поступления из третьего сектора были разложены по полкам, а солнце должно было припекать сильнее всего, дверь распахнулась с невероятным шумом. Открыв ее с ноги, парень в сопровождении девушки проследовал к прилавку с алкоголем. Парень был накачан, в майке и новеньких зеленоватых штанах и, о господи… в золотых кроссовках? Девушка в топе, коротеньких шортах до талии, на плечи накинута толстовка. Видимо, ее дружка.

«Пятый сектор», – понял я. Только в этом секторе бывало тепло и позволительно было так расхаживать. Здесь бы этого пацана загнобили еще до обеда за его блестящие кроссы. Пара пришла за алкоголем, не иначе.

В пятом секторе на употребление алкоголя нужно было получать купон у работодателя. На магнитной карточке отображались повод и количество разрешенного спиртного. А у нас сбывался свой, местный. За ним никто не следил, поэтому золотая молодежь покупала его здесь. Мне это рассказывал продавец у моего дома, когда я в первый раз увидел группу ребят, значительно отличающихся от местных.