В этой истории не будет злодея, и человек есть закон

– Только подъехала? – удивился Эндрю, успевший себе вообразить, что только из-за него все и стоят. – Что же Вы, сэр, знали, что я просплю? – он тут же прикрыл рот рукой в большой рукавице, про себя сетуя на свой длинный язык.

– За столько лет работы с тобой сложно было не запомнить, что твои часы опаздывают ровно на тридцать минут. – Продолжая сохранять невозмутимость во всех своих действиях, Хён Сок развернулся и зашагал прочь к боковой стороне северных ворот. Там, за маленькой дверцей, их уже поджидал пикап.

Говорить о том, что Эндрю позабыл абсолютно всю свою экипировку, было бы излишне. Единственное, что он успел прихватить, так это термос с тем самым кофе, что постоянно варила ему одна официантка из кафе «Холи Белли» на углу хилого зданьица, точно такого же, как и место офиса их отдела. Но даже его офицер Арно не мог испить, ведь, пока отвинтить крышку в рукавицах у него не получалось, а озноб не давал их снять, гордость не позволяла обратиться к Хён Соку, что и так помог ему запрыгнуть в высокую машину и застегнуть ремень безопасности на теле, ставшем совсем неловким и неуклюжим в утеплённой куртке. Эндрю кривил всей душой при одной лишь мысли, что ему придётся выйти в погоду, от которой он вечно прятался под куполом. И он бы не покидал его пределы, если бы друг в лице подполковника Квона лишний раз не заставлял Эндрю составлять себе компанию в нечастых, но долгих разъездах.

Зелёный цвет очков подходил под цвет кожи Хён Сока, что в морозе казалась совершенно оливковой. Хоть в пикапе можно было обойтись и без них, он никогда не откладывал очки тогда, когда в присутствии Эндрю можно было притвориться спящим и избежать участия в его бессмысленных разговорах. Все те речи, которыми он занимал водителя, беседуя то о политике, то об искусстве, то о своей новой девушке, казались Хён Соку до смешного быстро сменяющимися.

– А Вы слышали, что сегодня Эмили Брамс поедет к дато фолков? Воистину удивительное событие. Это ведь первая на нашей истории серьёзная попытка из просто знакомых отношений сделать людей и фолков друзьями! Не пойму только, почему только об этом не говорит весь мир.

– Потому, сэр, что широко известно об этом только в Ваших кругах. Но я с Вами, конечно, абсолютно согласен. Со стороны заместительницы председателя это отважнейший шаг, решиться на встречу с правителем фолков. – Со всей возможной вежливостью ответил мужчина, с ноткой неудовольствия в голосе лишь от того, что его вырвали на работу в законный выходной.

– Прошу Вас иметь в виду, уважаемый, что дато никакой не правитель в нашем понимании этого слова. Дато Конон – лишь лицо, выступающее со стороны фолков, но никак не строящее свои порядки на их территории. Дато не властитель, а лидер, ведущий за собой тех из народа, кто управляет им по воле разрозненно живущих фолков.

– Да-да, сэр, конечно. Простите за недопонимание. – Затараторил шофёр, абсолютно ничего не смыслящий в подобных тонкостях, которые были ему совершенно безразличны.

Разговор всё никак не мог иссякнуть, и Хён Сок с трудом унимал смех в те моменты, когда Эндрю вставлял свои излюбленные шутки. Хоть он и был чрезмерно энергичен там, где оно того не стоило, и излишне сдерживался при любом неудобном для Хён Сока случае, подполковник Квон не мог допустить себе и мысли, что однажды обзаведётся напарником лучше, чем офицер Арно. Кажется, это случилось ещё при их первой встрече. Они прикипели друг к другу так, что с переездом Эндрю в кабинет Хён Сока друг от друга их было просто не оторвать.

Чёрные островки земли, прямо там, где чаще обычного пробивались гейзеры, пятнами покрывали белую поверхность Вины. Как сказала бы Кэсси: рисовали её с далматинца, да только одного не учли – щенята, хоть и кусаются, но остаются милее всех зверей. Вайнкула же таким качеством похвастаться не могла. Её безжалостные морозы, жестокие ветра и словно загустевший под напором холода воздух едва можно было приписать к обстановке, привычной для человека Земли. Но даже здесь, прячась на экваторе чужого дома, люди не видели погоды лучше. Те дни, что не грозили обморожением и давали редким лучам тёплого солнца коснуться человеческих щёк, были единственными, когда можно было с твёрдой уверенностью заявить: «Сегодня прекрасная погода! По крайней мере, для Вайны». Пределом мечтаний каждого жителя Ви, как бы то ни казалось странным совпадением, всегда оказывалась фантазия хоть раз в жизни увидеть лето. Примерно такое, каким его показывали на плакатах с Ньюэрой. Как бы усердно народ Вайнкулы не пытался это отрицать, скрыть зависть было ему не по силам.