В этом мире еще можно удивляться (СИ)

А ведь кто-то проводит здесь почти каждый день, пропивая очередную получку. Я вздрагиваю. Неужели кто-то постоянно так живет? А потом вскидываю голову. Не все ли мне равно? Я вливаюсь сюда ровно на один день. Но вливаюсь. Стучу каблуками и плюхаюсь на высокий стул около барной стойки, нетерпеливо постукивая по гладкой столешнице.

Чуть подальше от меня сидят старый хрен в потертой зеленой куртке с грязной бородой и молодой парень с убитым лицом. Базарят о чем-то. Странно, в таком месте в голову сами собой лезут словечки, на которых так отчаянно шпарит Рив.

Это место буквально дышит им. И не фантомы прошлого в виде его, Дарси и одного маленького заклинания. Нет, атмосфера, музыка, запахи, обстановка, обрывки разговоров. Я впитываю и дышу Рива. Я узнаю Рива. Хотя его самого, конечно, здесь быть никак не может.

Бармен орудует вокруг настолько плавными движениями, словно танцует. Вот протирает столешницу, вот с невозмутимой полуулыбкой режет фрукты на специальной дощечке, искусными движениями, словно талантливый пианист перебирает клавиши, наливает в бокал алкоголь и различные соки. Внезапно я понимаю, что это - тоже искусство. Подобно тому, как музыкант извлекает звуки, экспериментируя с нотами и аккордами, и рождает мелодию, бармен, смешивая различные ингридиенты в особых пропорциях, создает свою мелодию, которую пригубляют губы, а не ловят уши.

Я завороженно наблюдаю за его действиями. Бармен одет в черную футболку и темно-синий, почти черный фартук, почти достающий до пола, завязанный на поясе. Каштановые волосы, коротко подстриженные. Ему около тридцати лет, и он явно мастер своего дела.

Бармен обслуживает молодого парня и поворачивается ко мне. Рядом со мной уже давно лежит меню. Я просматриваю лишь первые страницы, зная уже, с чего хочу начать.

- Асторию, пожалуйста.

Начинать надо с малого. В конце концов я не хочу попасть в больницу сразу с алкогольным отравлением. Или сразу же отрубиться. В мои планы входит нажраться с оттяжкой, смакуя все стадии.

Бармен все также невозмутимо и чуть танцуя, колдует на своем столике, и через некоторое время молча ставит передо мной стакан с крупной красной ягодой на краю. Я медленно беру клубнику двумя пальцами с длинными ногтями, выкрашенными темно-красным лаком (спасибо Стелле) и запускаю ее в рот, выразительно смотря вокруг. Сталкиваюсь взглядом с молодым парнем. Дед заходится кашлем.

Итак, нас трое. Но я не настроена вступать с ними в диалог.

Пригубляю свой коктейль, нахожу его приятным на вкус: чуть сливочным, чуть клубничным, и вскоре осушаю стакан до конца. Мне кажется мало, я смелею, подзываю бармена и говорю быстро, без запинки:

- Один дайкири.

Я знаю, что говорит его взгляд: “Ты пьешь первый раз, да, детка?”. “Да, и иди нахрен. Тебе платят не за то, чтобы играть со мной в гляделки”, - рычу про себя я. Наш безмолвный диалог прерывается, когда бармен снова отворачиваетчя от меня.

Диалог, который я, разумеется, выдумала.

Через несколько минут передо мной предстает вожделенный напиток, который я тут же жадно начинаю осушать. Говорят, коктейли надо пить медленно. А мне вот насрать. Я хочу расправиться и получить новый. Когда половина бокала выпита, дело идет медленнее, но я уже вхожу во вкус и медленно потягиваю запретную жидкость (и немыслимую для прежней меня). Это бодрит.

Я чувствую, что рамки окончательно падают. Все хорошее, что было, летит на пол вдребезги.

Я окончательно пропитываюсь этим баром и этим местом. Мне так хреново. И так отчаянно хорошо. А знаешь, Рив, что я хочу сейчас больше всего на свете? Чтобы ты увидел меня сейчас и офигел. Офигел, что я - да-да, охренеть же! - могу сидеть в таком месте, в такой позе, закинув ногу на ногу, с сумасшедшей полуулыбкой на губах, потягивающей алкогольный коктейль.

А я еще выбрала приличный бар. Что-то мне подсказывает, что он не кишит постоянно шлюхами, наркоманами и бандюганами. Нет, конечно, такие субъекты здесь тоже появляются. Но чаще - такие же разбитые, как и я. Это ты довел меня до такого состояния, Рив. Смотри, хоть тебя здесь и нет.

Эффекта все нет, я начинаю злиться. Мне уже хочется упасть в то состояние, когда память отключается напрочь. Хочется наклюкаться и горланить пьяные песни. Хочется встать и станцевать тут нахрен офигенный стриптиз, раздеться, чтобы эти пни увидели хорошее женское тело.

Да-да, внезапно, но Муза-из-Винкс может и не такое.

Почему я не пьянею? Почему? Смотрю вокруг, и все становится каким-то обостренным и слишком ярким. Я хватаюсь за столешницу, подзываю бармена и приказываю ему сделать еще один Дайкири.

“Ты же совсем не умеешь пить”, - говорит его взгляд. “Слушай, черт, у меня горе. Срать я хотела на твои взгляды”, - огрызаюсь я. “Но мне ведь тоже наплевать на тебя, фея”, - улыбается он. “А что, раз не ведьма, так доступ сюда запрещен?” - нагло спрашиваю я. “Детка, посмотри на себя, ты уже скоро отключишься”, - закатывает он глаза. “Давно пора”. И снова ничего такого на самом деле нет.