В этом нет сомнения

Нас ожидала машина. Дюрант со злобным видом указал мне на переднее сиденье, сам сел сзади, Маззо скользнул за руль, и мы тронулись к дому.

Был ли я потрясен? Не спрашивайте…

– Послушайте меня, Стивенс, – прошипел Дюрант, наклоняясь ко мне, – я велел вам не распускать ваш проклятый язык! Мистер Фергюсон никогда не разговаривает со своими работниками.

– Сожалею, Джо… Откуда мне было знать, что он такой невоспитанный? Вы же этого не сказали… Теперь буду знать. Все, что вы прикажете…

Мы остановились перед парадным входом в дом. На террасе горели все огни. Двойные двери были широко распахнуты. Мы вылезли из машины, я следом за Маззо поднялся на двадцать мраморных ступеней, задержался, чтобы бросить взгляд на огромную террасу, уставленную шезлонгами и столиками, между которыми пестрели вазоны с многоцветными бегониями.

Мы вошли в просторный холл и прошли дальше по широкому длинному коридору. По его стенам были развешаны картины современных художников. Мы подошли к лифту.

– Отведи его на его половину, – бросил Дюрант Маззо. – Миссис Фергюсон встретится с ним завтра утром.

И он ушел.

Маззо подмигнул мне, открывая дверь лифта:

– Вы слышали, что сказал мистер Большой, мистер Фергюсон?

Когда лифт полез наверх, я сказал:

– Могу поспорить, его ненавидит даже собственная мать…

– Если нет, то ее котелок нуждается в ремонте, – заявил Маззо.

Лифт доставил нас в холл. Перед нами были две двери.

– Вот здесь вы и живете, мистер Фергюсон, – сказал Маззо, открывая одну из дверей.

Щелкнув выключателем, он прошел в огромную комнату. Пораженный ее роскошным убранством, я замер на пороге.

Тут было решительно все, что мог бы пожелать миллионер: огромный письменный стол с многочисленными телефонами и регистрирующими самопишущими приборами, удобное глубокое кресло, два больших дивана, телевизор, шикарный бар, большой камин, не говоря уже о светло-коричневом ковре во всю комнату. На стенах висели современные картины. Я узнал не менее трех Пикассо. Одну стену занимало огромное окно-витраж и такие же двери, ведущие на заставленную цветами террасу.

– А вот здесь вы спите, мистер Фергюсон, – сказал Маззо, распахивая дверь огромной комнаты.

Такой же золотисто-коричневый ковер, еще один телевизор, гигантская кровать, в которой с удобствами могли спать не менее шести человек. И тут на стенах – картины современных художников.

– Симпатично, а? – спросил Маззо.

Я только ахнул. Это был предел роскоши.

– Ну что же, надо немного поспать. У вас завтра будет рабочий день. Ванная вон там.

Маззо подошел к одному из встроенных шкафов и достал оттуда серую шелковую пижаму и тапочки от Гуччи. Это он положил мне на кровать.

– Увидимся утром!

И он оставил меня.

Я стоял, осматриваясь, и тут услышал негромкий щелчок.

Маззо запер меня на ключ.

Я проснулся от эротического сна, в котором я преследовал Фебу, одетую только в одну пилотку. Я бы уже догнал ее, но тут почувствовал тяжелую руку на моем плече.

Я открыл глаза и увидел перед собой Маззо.

– Неужели нельзя было немного подождать? – спросил я, садясь на кровати. – Ведь я бы ее непременно взял.

Он разразился своим особенным смехом.

– Завтрак, мистер Фергюсон, а потом бизнес. – Он подошел к шкафу и извлек оттуда пышный халат. – Поторапливайтесь!

Притворно застонав, я вылез из кровати и побежал в ванную, принял душ, побрился, надел роскошный халат и вышел в спальню как раз в тот момент, когда Маззо вкатил туда столик, на котором стояли кофейник и блюдо жареных почек с пряностями и специями.

Когда с едой было покончено, Маззо сказал:

– У вас имеется гардероб на все случаи жизни, мистер Фергюсон. – Он распахнул двери стенных шкафов. – Выбирайте на свой вкус.

Я подошел и проверил содержимое этих шкафов. Однажды меня пригласили в дом одного из известнейших киноактеров, который отличался необычайной хвастливостью. Он с садистским наслаждением продемонстрировал мне свои туалеты, и я буквально заболел от зависти. То, что я тогда видел, было сущей ерундой по сравнению с гардеробом Джона Меррилла Фергюсона. В шкафах висели сотни две костюмов, рубашек, рядами стояла обувь.

– Прежде чем одеваться, мистер Фергюсон, – сказал Маззо, – покончите с маской. Вы сегодня будете участвовать в шоу.

Я пошел в ванную, натянул маску и закончил грим, потом вернулся в спальню.

Мне потребовалось минут двадцать, чтобы остановиться на костюме кремового цвета в тоненькую синюю полосочку, который сидел на мне превосходно. Переодеваясь, я вспоминал слова Дюранта о том, что мне предстоит встретиться с женой Джона Меррилла Фергюсона.

– Что собой представляет супруга, Маззо? – спросил я, завязывая темно-синий жарденовский галстук.

Он тихонечко свистнул.