В этом нет сомнения

Фергюсон сидел за столом, напротив него, в кресле находился Джозеф Дюрант. При виде его я невольно вздрогнул от отвращения. Он посмотрел на меня холодными, недоброжелательными глазами.

Фергюсон поднялся.

— Входите, Джерри! — сказал он с теплой улыбкой, но я заметил напряженное выражение в его глазах.

Я прошел дальше в комнату и закрыл за собой дверь.

— Буду счастлив работать на вас, сэр.

Напряжение сразу исчезло.

— Садитесь.

Он указал на кресло неподалеку от того места, где сидел Дюрант.

— Хорошая новость! Вы довольны своим кабинетом, машиной и жилищем?

— Кто бы мог быть недоволен, сэр!

— Прекрасно. У Джо готов контракт на семь лет. Вы понимаете?

— Да, сэр.

— Месячное жалование вам будут платить авансом — восемь тысяч триста тридцать три доллара. Мисс Мелколм вычтет полагающийся подоходный налог. Она же выдаст вам чек для оплаты.

Когда я сел, Дюрант достал из портфеля бумаги и передал их мне. Оказалось, что это контракт, сформулированный очень просто, но я тщательно прочитал его. Он констатировал факты. Я назначаюсь личным помощником Фергюсона. Мне должны платить сто тысяч долларов в год. Через три года жалованье повышается на десять тысяч. Контракт заключается на семь лет, но может быть прерван любой стороной с условием предупреждения об этом за шесть месяцев. Дюрант сунул мне в руки авторучку, я подписался. Один экземпляр, под которым стояла его подпись «Джозеф Дюрант, вице-президент», он вручил мне.

— Теперь вы состоите в штате наших сотрудников, — сказал Фергюсон. — И вы должны помнить, что мои сотрудники ни с кем не обсуждают то, что здесь делается. Помните также, что если к вам обратятся с вопросами представители прессы, вы им можете сказать, что вы — мой личный помощник. И только. Никаких разъяснений! Понятно?

— Да, сэр.

— А теперь у меня для вас есть работа.

Он улыбнулся.

— Очень сожалею, что пришлось вас так быстро задействовать, но это необходимо. Я уезжаю через час. Мне необходимо избежать встречи с газетчиками и прочими.

Он махнул рукой в сторону ванной.

— Там вы найдете свой ящик с гримом и одежду. Переоденьтесь, пожалуйста. Я хочу, чтобы вы вышли отсюда через главный вход вместе с Маццо. Вы возвратитесь в резиденцию и останетесь там до моего возвращения. Возможно, я вернусь уже через день. После моего возвращения вы будете свободны недели две и сможете использовать это время по своему усмотрению.

Я чувствовал страшное разочарование, главным образом потому, что мечтал о вечере в обществе Сони. Но я ни на секунду не забывал, что теперь являлся официальным помощником Фергюсона и получал за это жалование.

— Да, сэр, — сказал я.

В ванной я нашел чемодан, который запаковывал Маццо.

Мне потребовалось минут пятнадцать, чтобы переодеться и надеть маску. Я, прихрамывая, добрался до двери ванной и открыл ее.

Фергюсон вышел из-за стола и стоял возле окна. Дюранта не было.

При звуке отворяющейся двери, Фергюсон повернулся и посмотрел на меня. Он стоял, широко расставив ноги, затем поднял руку к лицу. Я повторил этот жест. Он отступил на шаг назад, я шагнул вперед.

— Великий боже! — воскликнул он. — Это что-то сверхъестественное!

— Великий боже! — сказал я, имитируя его голос. — Это что-то сверхъестественное!

Затем уже собственным голосом добавил:

— Очень рад, сэр, что вы так считаете.

Он потрясенно засмеялся.

— Вы восхитительны, Джерри! Черт побери! Это все равно, что смотреться в зеркало…

Он подошел поближе и уставился на меня.

— Изумительная маскировка…

Он похлопал меня по плечу.

— Никогда бы не подумал, что такое возможно.

Он снова засмеялся.

— И голос…

Он взглянул на часы.

— У меня остались всего несколько минут.

Подойдя к селектору, он нажал на кнопку и сказал:

— Маццо, все готово.

Дверь отворилась, и вошел Маццо.

— Отвези Джерри назад домой, Маццо, — сказал Фергюсон.

Потом повернулся ко мне:

— Пожалуйста, делайте то, что вам скажет Маццо.

Он улыбнулся.

— Вы чертовски хороший артист!

— Пошли, — сказал Маццо.

Я вышел следом за ним из кабинета, и мы прошли по коридорам к лифту. Проходя мимо двери моего кабинета, я заколебался. Я хотел зайти к Соне, но Маццо решительно потянул меня дальше.

Пресса, разумеется, ждала внизу, но охрана довела меня до «роллса». Все было так, как будто я заново прокручивал старую пластинку.

«Роллс» тронулся с места, вслед нам донеслись жалобные крики:

— Мистер Фергюсон! Одну минуточку! Мистер Фергюсон!

— Эти мерзавцы никогда не успокоятся, — заворчал Маццо.

Я подумал о том, что еще накануне планировал украсть «роллс» и совершить прорыв… Теперь я был сотрудником Фергюсона, получающим баснословное жалованье.

Я успокоился и принялся думать о Соне. Она принадлежала к женщинам того типа, которые нравились мне. Через несколько дней я все же смогу пригласить ее пообедать. Мне очень хотелось укрепить наше дружеское расположение друг к другу.

Возвратившись в апартаменты Фергюсона, я первым делом стянул с себя маску, потом вернулся к ожидавшему меня Маццо.

— Я получил указания, — сказал он. — Они таковы. Вы должны помнить, что вам не следует приближаться к воротам, где вас может кто-то заметить. В остальном ходите, где вам угодно.