В этот раз. Повесть

Никто из зрителей не пошевелился и не проронил ни звука. Наступил звёздный час Куропаткина, которого тот ждал всю жизнь, но Валентин уже не замечал никого и ничего. «Владыка» самозабвенно продолжал сыпать витиеватыми словесными конструкциями, ни разу не повторившись и не сделав ни единой паузы. Он вплетал в свой монолог библейских персонажей и морских животных, он прошёлся по историческим личностям и различным эпохам, умудрился облечь в ругательную форму названия производителей бытовой электроники и имена планет Солнечной системы. Николай был обвинён во всех возможных преступлениях, самым невинным из которых являлось соблазнение зубра в Беловежской пуще. Проклятиям подвергся по-отдельности каждый сталактит Ледяной пещеры и каждая не взорвавшаяся шашка динамита. Казалось, что все Музы, от рождения избегавшие Куропаткина, явились к нему одновременно. Его глаза сверкали, – он находился в творческом экстазе.

Наконец, Вениамин выдохнул и замолчал, словно ожидая аплодисментов. Ещё несколько секунд царила тишина, а затем одна из старушек громко сплюнула, перекрестилась и пошла в сторону автобусной остановки. Вскоре за ней двинулись и другие катакомбники. Григорий обнимал свою Любу, рядом, стыдливо опустив голову, стояла пожилая женщина и держала за руку зевающего малыша.

Николай оставил связанного «Владыку» и динамит под ответственность озадаченного охранника, велел ему никого кроме полиции в пещеру не пускать, и удалился, махнув на прощание Григорию. Задание выполнено.

17

Дома, а Николай уже давно стал считать свою келью домом, его ждала печальная новость: батюшка Венедикт отошёл ко Господу. Николай часто встречал смерть: убивал сам и видел, как гибнут его друзья, однако известие подкосило его. Ноги стали ватными, всё поплыло, он упал на ближайший стул и горько заплакал.

На следующий день Войско прощалось со старцем. Батюшка Венедикт лежал в сосновом гробу посреди храма, воины скорбно подходили к нему, что-то шептали и целовали холодный лоб. Лицо покойного выглядело удивительно умиротворённым, нет, скорее оно лучилось радостью, казалось, что старец видит прекраснейший сон и скоро проснётся, чтобы рассказать о нём.

Когда похороны завершились, все собрались на поминальную трапезу.

– Я, когда в первый раз увидел батюшку Венедикта, – вспоминал Феодор, – сильно разволновался, всё-таки настоящий Старец. Хотел попросить благословения, но с испугу заикаться начал: «Благословите батюшка Вене… Вине… Вини…», а он вдруг как засмеётся: «Благословляю тебя, Пятачок!»

– А мне он рассказывал, – продолжил воспоминания Игорь, – как в молодости ехал на электричке рядом с группой комсомольцев. Они косятся на его рясу, кривятся, да громко рассуждают что религия, дескать, – пережиток прошлого, а Бога вообще нет. Батюшка к ним подсел и спрашивает: «А вы, ребятки, должно быть атеисты?». Те ему гордо отвечают: «Разумеется, атеисты!». А он им озадаченно: «А вы какие атеисты, православные или католические?». Комсомольцы подвоха не поняли и как хором закричат: «Конечно же наши, православные!!!»

– А я слышал, – невпопад вставил Олег, – что именно отец Венедикт являлся главой Войска, что все наставники только ему подчинялись, и что даже сам Святейший Патриарх ему был не указ.

Звучало это довольно неправдоподобно, – не мог старенький немощный Старец с бесконечно добрым ясным взглядом быть командиром боевого подразделения. Да и к Олегу он относился с явной настороженностью: часто не допускал на задания и исповедовал значительно дольше остальных.

Ночью батюшка Венедикт приснился Николаю. Старец был одет в снежно белую рясу, расшитую яркими золотыми крестами, волосы его светились, а сам он парил над землёй, не касаясь её. Лицо его было печальным, он внимательно посмотрел в глаза Николаю, вздохнул и протянул ему ту самую Икону. Николай благодарно принял дар, поклонился и проснулся. В руках было пусто.

18

Замена батюшке Венедикту нашлась удивительно скоро: уже наутро после похорон сам Патриарх привёз в Войско нового священника. Главу Церкви Николай до этого видел только однажды, в Лавре. Тогда он показался человеком простым, скромным и внимательным ко всем. Сегодня перед воинами стоял истинный Патриарх: властный, возвышенный, недостижимый. Вокруг него суетилась многочисленная свита, слепившая взгляд сверканием золотых нарядов, – Николай знал, что каждое такое одеяние стоит как неплохой новенький автомобиль зарубежного производства. Несколько десятков коренастых парней в чёрных костюмах и солнцезащитных очках даже не пытались спрятать под пиджаками массивные кобуры.

Сами воины на занятиях и тренировках носили удобные и практичные «Горки» камуфляжного окраса, а в свободное время – обычную гражданскую одежду. Но перед самым прибытием высокого гостя воинам неожиданно выдали новенькие монашеские рясы и массивные деревянные распятия. Теперь они стояли идеально ровной чёрной стеной и яростно боролись с желанием почесаться, – непривычные наряды казались жутко неудобными.