В финале Джон умрет

В комнате повисло огромное, тяжелое молчание. Эми снова посмотрела на стол. Она улыбалась, невероятно довольная собой.

— Знаешь, на Ближнем Востоке за такую историю женщину могут приговорить к публичной порке.

В этот момент на кухню ворвался Джон. В руках он держал пластиковую бутылку, в которой когда-то было средство для мытья посуды, а сейчас — густая, прозрачная жидкость, похожая на гель для волос. Впрочем, если бы вы попробовали использовать ее как гель для волос, то навсегда лишились бы шансов спутать с гелем для волос что-либо еще.

Я встал; Джон подошел ко мне. Режим допроса.

— Так, — начал я, — ты понимала, что здесь творится неладное, что тебя преследует какое-то существо. Именно поэтому ты поставила в комнате камеры — чтобы заснять его.

— Такое случалось и раньше, — призналась Эми после продолжительной паузы.

— Пропавшее время? Она кивнула.

— Раз пять, а то и больше. Кажется, это началось недели две назад, но кто знает, да? Сначала незначительные происшествия: я хочу набрать воду в ванную — раз! — и вода уже льется на пол. За две секунды ванна наполнилась. Или, к примеру, однажды я проснулась в другой комнате. А то внезапно оказалась в постели, в рубашке, надетой задом наперед. Только что смотрю телевизор, а секундой позже лежу в кровати.

— При этом ты ничего не видела? — спросил Джон.

— А что это, по-твоему? НЛО?

— Нет, это лунатизм, затемнение сознания. Думаю, это связано с лекарством, которое я принимаю.

Меня тошнит от твоего вранья, мразь!

— Джон? — спросил я.

Он достал с сушилки блюдце, выдавил на него из бутылки немного жидкости, нашел на кухонном столе ложку.

— Представь себе что-нибудь, какой-нибудь физический объект, — обратился Джон к Эми.

— Какой?

— Любой.

Честное слово, она улыбнулась. Ей весело, она готова нам подыграть. Эми откинула волосы со лба (я с прискорбием отметил, что ее челка именно той длины, чтобы падать прямо на глаза) и сосредоточенно прищурилась, отчего стала выглядеть почти комично. Гель в блюдце забурлил и начал подниматься, словно воск в лавовой лампе. Добравшись до поверхности, он растекся во все стороны, в результате чего стал похож на гриб. Секунду спустя он приобрел форму дерева шести дюймов высоты, словно одна из тех хрустальных фигурок, которые стоят на полках в домах стариков.

— Как… — удивленно спросила Эми.

— Понятия не имеем, — сказал я. — Какой-то парень прислал мне это по почте. Он сказал, что работает в нефтяной компании, и утверждал, будто эта штука прилипла к буру на глубине примерно тысячу футов. Сначала решили, что это смазка потекла — но потом эта штука одного из них убила.

Дерево таяло, превращаясь в лужицу геля. Джон поднес к нему ложку.

— Удивительно, что этот зверь вообще на что-то способен, ведь на самом деле это просто большой пидор.

Гель стал кроваво-красным; его форма тоже изменилась, а в центре появилось отверстие, по краям которого выросли шипы. Зубы.

— О-о, тебе это не по вкусу? — поддразнил Джон. — Я видел гель, который мог вырасти в два раза больше. Если ты такой крутой, найди себе работу, слюн…

Что-то звякнуло; ложка превратилась в расплывчатое пятно — и от нее осталась только половина. Остальное оказалось в челюстях гелевого существа, которое крутило и грызло металл, словно собака — кость. Загрохотал опрокинутый стул, и Эми вскочила, обхватив живот руками.

— Погоди, — сказал Джон. — Через секунду он успокоится.

Гель изменил цвет с алого на розовый, затем снова стал прозрачным, и в конце концов превратился в лужицу, в которой плавал деформированный фрагмент ложки.

— У нас дома полно такой хрени, — заметил я. — Почти все, что о нас пишут, — правда. Это наша работа, у нас к этому талант. Мы видели такую мерзость, от которой тебе кошмары будут сниться. Эми, что бы ты нам ни рассказала, мы не будем считать тебя сумасшедшей. Но нам нужно знать все — иначе мы не сможем тебе помочь. Хочешь, чтобы мы тебе помогли? Ведь сегодня происходит что-то жуткое — что-то очень жуткое.

Эми смахнула волосы с глаз и кивнула.

— Ладно.

— Рассказывай.

— Подвал, — сказала она.

Дверь в подвал оказалась спрятана за стеллажом: не за навороченной панелью, которая отодвигается, открывая тайный проход, если снять книгу с полки, как в фильмах про Бэтмена, а за обычным старым книжным шкафом. Кто-то поставил его перед хлипкой дверью, чтобы ее не открыли посторонние — или худенькая девочка, которой не хватит сил отодвинуть книжный шкаф. Мы с Джоном с трудом сдвинули его, а ведь там даже книг почти не было.

Эми толкнула дверь, пошарила в темноте и нашла шнурок-выключатель — когда-то белый, а теперь грязно-коричневый, — включавший свисавшую с потолка лампочку.

Паутина.

Голые кирпичные стены.

Запах целой стаи мокрых собак.

Мы стали спускаться по скрипучей лестнице. Примерно на полпути мне пришло в голову, что мы позволили девочке идти вперед, и что это совершенно негеройский поступок.

Тогда я сделал то, что навсегда изменило мою жизнь — мягко отстранил Эми и опередил ее, встал между ней и тьмой.