В футбольном зазеркалье

Зачем он понадобился в редакции? Матвей Матвеич рассказал, что после матча с «Торпедо» журналист намеревался «возникнуть» в раздевалке, но, послушав у двери, передумал. Не исключено, что комовская возня дошла и до Братина. Но при чем тут Скачков?

«Поехать, в самом деле, что ли? До ужина успею».

Он обернулся. Построившись гуськом за Арефьичем, ребята потрусили к базе – последняя пробежка. Матвей Матвеич волок огромную сетку с мячами.

– Пошли тогда! Машину здесь оставите?

– Господи, Геш… – Клавдия только сейчас разглядела, что Скачкова словно кто облил с головы. – На тебе что, кирпичи возили?

– Да так… – Скачков чувствовал, как тянет на лице подсыхающую кожу.

– Представляю, сколько на вас на всех сейчас грязи! Звонарев смотрел на него с улыбкой мужской солидарности.

– Что, Геш, и так вот каждый день?

– Да ну! – чистосердечно запротестовал Скачков. – Когда игра, тренировок не бывает. Так, легкая разминка. Даже без мяча.

Клавдия еще раз оглядела его с головы до ног. Ее разочаровал ответ Скачкова. Нет, чтобы создать легкое, дружеское настроение праздничного вечера, а он…

– Перестань, пожалуйста, чухаться! – пристыдила она, заметив, что Скачков то и дело тянется и мнет колено.

Пока они препирались, Валерия одна сидела в машине и прозрачными неподвижными зрачками настойчиво впитывала мелкие подробноети рабочих буден команды: убегающую цепочку футболистов, тренера, остановившегося у ворот на поле и хозяйски покачавшего штангу, освещенные закатным светом крыши домиков, каждый обитатель которых являлся городской знаменитостью. Договорились, что все вместе они станут ждать Скачкова в машине.

После горячего обильного душа, крепко растеревшись жестким полотенцем, Скачков с удовольствием переодевался у себя в комнате и насвистывал. Отдыхающее тело блаженствовало в тщательно отглаженном белье. Это у него было заведено издавна, – после маяты на поле, после пота и грязи понежиться, побаловать себя душистым, заранее приготовленным бельем. Праздник тела!

Легкие брюки, светлый пуловер поверх рубашки, мягкая удобная обувь, – Скачков сбежал с крылечка как именинник.

Праздничное настроение передалось и Клавдии. Вместе они поместились на заднем сиденье, она прижалась к его руке и затихла.

Управляя машиной, Звонарев иногда посматривал на них в зеркальце.

Вечерний ветерок приятно холодил лицо и шею.

Вполоборота, не переставая следить за дорогой, Звонарев сказал:

– В городе треп идет, будто не состоится ваша Вена? В управлении у нас болтают.

– Нет. Двадцатого вылетаем.

Сомневаться теперь не приходилось – Брагин потому и захотел с ним говорить. Убогое положение «Локомотива» в таблице розыгрыша журналист связывал именно с частой сменой тренеров. Нынешней весной в Батуми, где «Локомотив» проводил тренировочный сбор, он смотрел несколько контрольных матчей, и однажды, после игры с московскими динамовцами в Леселидзе, они вместе возвращались в электричке и разговорились. Сам журналист никаким спортом не занимался, но любил футбол и был ему предан. Почему именно футбол?