В глазах бесконечности (СИ)

Предок, понимая, что студенты спорят из-за ерунды, скрылся за дверью своей комнаты. Амай заметила его телодвижения и то, как мужчина закатил глаза. Сама же она только усмехнулась, ведь больше никто не заметил самурая.

— Саеми, просто возьми другую щётку. Такаба принёс вчера много разных, — вздохнула красноволосая.

— Амай-сан, ты не понимаешь! Это… Это негигиенично! Теперь его микробы передались мне!

— Получается, у вас был непрямой поцелуй? — Такаба вытянул губы трубочкой. Иногда Амай казалось, что ему не тридцать пять лет, а пятнадцать.

— Нет! — Саеми запищала и скрылась в ванне, захлопнув за собой дверь.

Юджи покраснел, он сразу же замолчал и тоже решил удалиться к себе. Фумикихо пожал плечами, он посмотрел на Амай, видимо ожидая от той какой-то реакции.

— Ну, зато снова тишина, — ей было всё равно на смущение студентов, поэтому без особых эмоций она решила, что пора готовиться к наступающему дню.

Заклинательница отчасти была рада, что люди вокруг неё, которые пережили множество смертей и стали свидетелями ужасных событий, не унывают. Они продолжают оставаться подростками, наивными и смешными. Это успокаивало.

Через некоторое время Амай встретилась с Хейдзё в гостиной. Мужчина, который несколько часов был в халате, теперь сидел перед ней в самурайской форме. Но доспехи он снял, остался в рубахе и широких штанах. Пока Саеми и Юджи отлучились в магазин, а Курусу и Такаба наблюдали за Мегуми, родственники решили поговорить по душам. У Амай было множество вопросов к Хейдзё, как и у него к ней.

— У тебя болит голова? — спросил мужчина.

— Откуда ты…

— После освобождения твоих сил, я почувствовал больше проклятой энергии. Чувства обострились, ты стала ощущать всё вокруг острее. Всю проклятую энергию. Так ведь?

— Да. Теперь я понимаю, почему наши силы называют проклятием.

— Я научу тебя использовать силы. Блокировать проклятую энергию, передавать её другим по необходимости или забирать самой в таких количествах, каких хочешь. Наш клан славился тонкой манипуляцией проклятой энергии. А чем лучше ты ей управляешь, тем искуснее применяешь техники.

— И как же этого добиться?

— Только медитацией. Терпеливое изучение своего внутреннего мира, в тишине и спокойствии, даст тебе со временем знание. Ты почувствуешь своё тело по-другому, услышишь внутри проклятую энергию, увидишь то, чего раньше не замечала.

— Неужели всего этого можно достичь с помощью обычной медитации?

— Я покажу тебе, — мужчина встал с места, он собирался сесть на пол. Амай остановила его. Сейчас она не настроена на медитацию.

— Сначала я бы хотела поговорить о нашем клане. Хейдзё-сама из прошлого, которое нигде не было записано. Как родился наш клан и что мы делали тысячу лет назад?

— Как родился наш клан, я не знаю, — мужчина вернулся на место. — Это было очень давно и любые попытки узнать правду всегда приводили к краху. Тысячу лет назад клан Такацудзи стоял на другой стороне.

— Что это значит?

— В эпоху Хэйан были те, кто подчинялся ему. И те, кто противостоял. И последних намного меньше. Клан Такацудзи издавна присягнул на верность Сукуне. Мы были его слугами несколько столетий.

— Что!? — Красноволосая встала с места, такого ответа она не ожидала. Девушка опустила взгляд и молчала, пыталась переварить только что услышанную информацию. — Не может этого быть…

Иллюзия благородного клана Такацудзи, древнейшего рода, записи о котором были уничтожены и утеряны, тут же растворилась. Амай гордилась тем, что является потомком Такацудзи, она мечтала возродить имя клана и прославить его. Это была одна из целей девушки. Если в древности они подчинялись Сукуне, значит, убивали невинных и устраивали на земле геноцид. Амай не хотела иметь с такими людьми ничего общего. Она понимала, что от родословной никуда не деться и записи о клане стёрли не просто так. Раньше заклинательница думала, что их уничтожили из-за инцидента, который Амай с Сатору нашли в архивах. Но всё оказалось куда хуже.

— Но, почему? Почему вы не сражались против него? Он же… Чудовище!

— Тогда кланы хотели сохранить только одно — свой род и положение. Мы, как и многие, решили присягнуть на верность и встать под крыло сильнейшего шамана. Выбор был прост: быть уничтоженными или сохранить свой клан.

— И вы выбрали второе, — она продолжала смотреть в стол. — В голове не укладывается. Но, я одного не понимаю. В первую нашу встречу Сукуна назвал меня воровкой. Если он знал наш клан, он понял кто я. Но, почему воровка?

— Значит, он помнит, — усмехнулся самурай. Он протянул руки к Амай. — Прошу, дай мне свой меч.

Красноволосая подчинилась, она освободила от чехла катану и вложила в ладони мужчины. Тот долго осматривал меч, который успел побывать в многочисленных битвах. На его рукоятке красовалась эмблема клана Такацудзи, чуть потёртая, но такая же серебристая, как и много веков назад. Гладкие ножны перевязанные красной прочной верёвкой в некоторых местах треснули или потёрлись. Хейдзё провёл пальцами по поверхности меча, будто гладил нечто очень ценное его сердцу.