В глубь времен

Этого Кобан не предвидел. Его Убежище должно было открыться, когда обстоятельства снова сделали бы жизнь на поверхности возможной. Генератор холода должен был остановиться, а золотой бур должен был пробить дорогу к воздуху и Солнцу. Но условия на поверхности так и не стали благоприятными. Убежище осталось семенем, затерянным в глубине мира, которое никогда бы не проросло, если бы не случай.

Гувер встал и в наступившей тишине необычайно торжественно произнес:

— Я полагаю, что мы должны в специальном заявлении отдать честь разуму и упорству наших друзей из французской полярной экспедиции, которые смогли не только правильно интерпретировать необычные данные своих зондов и сделать на их основании правильные выводы, но и пробить безразличие и инертность правительств, для того чтобы они собрали и послали сюда лучшие умы!

Все собравшиеся встали и поддержали Гувера аплодисментами.

— Нужно также, — заметила Леонова, — воздать должное гению Кобана и его пессимизму, благодаря которому было построено это Убежище Вечности.

— Прекрасно, сестричка, — одобрил Гувер. — Но он слишком пессимистичен. Прав был Локан. Солнечное Оружие уничтожило не всю жизнь на Земле. Поскольку мы здесь! Остались люди, растения, животные. Конечно, очень мало, но этого оказалось достаточно, чтобы все начать с начала. Дома, заводы, двигатели, энергия в бутылках — все эти дары божьи были погребены, уничтожены. Оставшиеся в живых упали голой задницей на землю! Совсем голые! Сколько их было? Может быть, несколько дюжин, разбросанных по всем пяти континентам. Голые, как черви, потому что они ничего не умели делать! У них были руки, которыми они не умели пользоваться! Что я умею делать своими руками, я, господин Гувер, большая голова? Кроме как зажигать сигареты и шлепать девочек? Ничего! Нуль. Если бы мне нужно было поймать кролика, чтобы немного пожрать, вы можете представить себе такую картину? Что я бы сделал, если бы был на месте оставшихся в живых? Я бы ел насекомых, фрукты, когда они поспевали, мертвых животных, если бы мне удалось их найти! Вот это они и делали! Вот как низко они пали. Гораздо ниже, чем первые люди, которые начали с другого, гораздо ниже, чем животные. Их исчезнувшая цивилизация, все они оказались в роли улиток, которых маленький мальчик хочет разбить и вытащить из домиков, чтобы узнать, что там внутри. Кстати, они должны были съесть немало улиток. Я надеюсь, что тогда улиток было много. Вы любите улиток, коллега? Они начали свой путь с самой нижней ступени лестницы и поползли вверх, падали и снова ползли. Они держали нос по ветру, уверенные в себе и упрямые. Они продолжали ползти вверх, и я ползу все выше и выше! К звездам! Вот так! Они здесь! Они — это мы! Мы населили мир, но мы такие же идиоты, как и раньше. И снова готовы взорвать свое гнездо. Не так уж красиво, не так ли? Но это человек!

* * *

Великий солнечный и радостный день. Снаружи ветер упал до минимума, не больше ста двадцати километров в час, а иногда абсолютно стихал. Он подвывал где-то высоко в небе и разметал все даже самые крошечные облачка, самые маленькие зернышки тумана, и от этого небо казалось каким-то новым, блестящим, веселым, а снег и лед такими же голубыми, как небо.

В конференц-зале все собрание кипело. Леонова предложила ученым произнести торжественную клятву — посвятить всю жизнь борьбе против войны, против глупости и ее самых отвратительных форм, глупости политической и глупости националистической.

— Поцелуй меня, красная сестричка! — воскликнул Гувер. — И добавь: идеологической глупости. Он прижал ее к своему животу. У Леоновой на глаза навернулись слезы. Ученые стояли с протянутыми руками и клялись на всех языках, а Переводчик умножала их клятвы.

Хой То поставил своих коллег в известность о тех работах, которые они вели вместе с Люкосом по расшифровке текстов, выгравированных на стене Убежища. Они только что закончили расшифровку текста, который они нашли в первый день, текста под названием "Трактат по всемирным законам", предположительно, он содержит объяснение Уравнения Зорана. Ввиду его особой важности Люкос взял на себя задачу спроецировать тысячу двести фотографических клише на анализирующий экран Переводчика.

Новость необычайной значимости. Даже если Кобан умрет, можно надеяться, что когда-нибудь кто-нибудь поймет трактат и расшифрует Уравнение.

Поднялся и и попросил слова Ос.