В глубинах Балтики

Перед отходом из Ленинграда нам сказали, что на пароход прибудут два практиканта, заниматься станут по своей программе, чтобы мы им не мешали. До Гамбурга я этих практикантов так и не видел. Но в Гамбурге, сойдя на берег, встретил двух человек, стоявших у борта парохода. Приглядываюсь — и вижу очень знакомое лицо. Быстро подошел. Широкая добродушная улыбка озарила лицо Николая, и он протянул мне руку. После встреч в Смоленске прошло больше восьми, лет, но Николай узнал меня. Чаплин знал многих рядовых парней и никогда не зазнавался. Спутником Чаплина был Александр Шерудило. Мы вместе отправились в город.

В то время фашизм еще не пробрался к власти, и дружеские связи между молодежью Советской России и Германской Республики осуществлялись широко. Моряки Балтийского морского пароходства постоянно принимали в интерклубе зарубежных гостей, где устраивали комсомольские вечера. Мы изучали немецкий язык, а они — русский. Выучили «Интернационал» на немецком языке. В Гамбурге мы встречались в молодежном клубе, обменивались литературой. В то время на главной улице Гамбурга — Рипербане был магазин с большой зеркальной витриной, в котором продавались книги русских писателей на немецком языке.

Через три дня наш пароход уходил из Гамбурга. На прощание Чаплин и Шерудило подарили мне свои небольшие фотографии. Александр Шерудило написал: «Матиясевичу. На память о совместном плавании. Будущему штурману от «старшего штурмана настоящего плавания». А. Шерудило, 1929». А Николай Чаплин просто расписался на своей фотографии.

В последний раз я встретился с Чаплиным в Москве в 1934 году, когда он был начальником политотдела Мурманской железной дороги. В 1937 году Н.П. Чаплин, в то время начальник Юго-Восточной железной дороги, по ложному доносу был арестован. Как стало известно впоследствии, через год он погиб. Думаю, что комсомольцы всех времен должны знать о делах [12] и бережно хранить в памяти имена верных борцов за дело Ленина, таких, каким был Николай Павлович Чаплин.

О морских качествах

Во время плавания на разных судах по водам Мирового океана, когда я стал уже штурманом, а затем и капитаном, меня не раз спрашивали: «Как вы, уроженец Смоленска — города, далекого от морских берегов, — стали моряком? Знакома ли вам морская болезнь? Как вы освоились с морской стихией?»

Особенно этим интересовались курсанты, впервые проходившие практику в дальнем плавания. Я всегда старался найти время и ответить на эти далеко не праздные вопросы.

Смоленск, один из древнейших городов Русской земли, не такой уж «сухопутный» город. Он возник на великом пути «из варяг в греки». Здесь, на берегу Днепра, древние путешественники смолили свои лодки после перетаскивания их волоком по суше от одной малой речки до другой. Отсюда произошло и название города — Смоленск. От его стен начиналось свободное плавание по Днепру и далее — в Черное море. Наверняка, у многих коренных смоленских жителей кто-нибудь из предков был мореплавателем.

С детства я увлекался книгами о морских путешествиях, и в особенности об исследованиях в Арктике. Русские первопроходцы Семен Дежнев, Дмитрий и Харитон Лаптевы, супруги Прончищевы, Семен Челюскин и многие другие исследователи Арктики прошлых веков, а также начала двадцатого века —г. Седов, В. Русанов,г. Брусилов стали для меня образцом мужества и беззаветного служения Родине.

Знаменитые норвежцы Фритьоф Нансен, Роальд Амундсен, Отто Свердруп, англичанин Роберт Фальконе Скотт были такими волевыми людьми, на которых хотелось хоть чуточку быть похожим. Случилось так, что в начале 1921 года наша семья распрощалась [13] с родным Смоленском и переехала в далекий сибирский город Красноярск, поближе к отцу, который в то время командовал 5-й Краснознаменной армией и Восточно-Сибирским военным округом. В Красноярске после небольшого собеседования меня приняли на подготовительный курс политехникума. Учиться было чертовски трудно. Вскоре я убедился, что с моим четырехклассным образованием, тем более после трехлетнего перерыва в учебе, ходить на занятия в политехникум бесполезно, надо все начинать с азов. Отец хотел подготовить меня для поступления в военное училище, мне же хотелось стать моряком. Осуществить мечту помог случай.

Однажды в апреле, проходя мимо Управления Енисейского пароходства, я увидел объявление о наборе команды для судов экспедиционного плавания. Не задумываясь, я тотчас подал заявление, прибавив себе более полутора лет: мне еще не исполнилось шестнадцати, а я написал, что идет уже восемнадцатый год. Роста я был высокого, а паспортов тогда не было.

Через несколько дней, к моей радости, в списке зачисленных в команду для отправки в Архангельск значилась и моя фамилия.

Родители, узнав о моем самостоятельном решении, сначала протестовали, мама даже всплакнула, но моя настойчивость взяла верх.

Начальником транспортного отдела Енисейского пароходства был капитан Константин Александрович Мецайк.