В глубинах полярных морей

— На флоте создана должность начальника отдела подводного плавания. Назначен на нее контр-адмирал Виноградов, — пояснил Карпунин. — А меня переводят в Москву, в Главный штаб…

Потом меня принял командующий флотом. Арсений Григорьевич Головко постарался убедить меня, что с делом я справлюсь, что не боги, мол, горшки обжигают, и тут же высказал мне много полезных советов и рекомендаций.

— Учтите, — сказал он в заключение, — что бригада будет расти. Потери в лодках восполним. Придет вре-

[217]

мя — и авиация станет работать на вас. Привыкайте к этой перспективе.

Дивизион я сдал старейшему из командиров «щук» капитану 2 ранга Владимиру Алексеевичу Иванову.

* * *

Итак, местом моей работы да и жительства стал флагманский командный пункт бригады. Он был сооружен прочно и хорошо защищен от бомб и снарядов любого калибра. Там помещались комнаты командира бригады, начальника штаба, оперативного дежурного и столовая.

Обстановка в рабочей комнате комбрига была самой простой и строгой. Стол, несколько стульев, диван и железная солдатская койка. Что еще нужно?! Но вот ночевать тут было неприятно: никак я не мог притерпеться к неистребимо сырому, тяжелому воздуху подземелья. На лодке, понятно, не слаще. Но там ты себя чувствуешь на корабле, в море. А на берегу просыпается потребность к «береговой» во всех смыслах обстановке. И я использовал каждую возможность, чтобы переночевать не на КП, а в наземном помещении береговой базы.

Штаб на бригаде был небольшой, но дружный, хорошо сколоченный. Во главе его стоял капитан 1 ранга Борис Иванович Скорохватов, о котором я уже рассказывал: опытный штабной работник, некоторое время командовавший бригадой морской пехоты под Москвой. Заместителями его были капитан 3 ранга Фридман и капитан-лейтенант Галковский. Флагманским штурманом служил капитан 2 ранга Аладжанов, флагманским артиллеристом — капитан-лейтенант Кулагин, флагманским минером — капитан 2 ранга Волков, флагманским связистом — капитан 2 ранга Болонкин, его заместителями — инженер-капитан-лейтенант Френкель, специалист по гидроакустике, и старший лейтенант Евсеев, флагманским врачом — майор медицинской службы Гусинский.

Особо следует сказать о наших больших тружениках — инженер-механиках. Флагмех инженер-капитан 2 ранга Коваленко, его заместитель по электрочасти инженер-капитан 2 ранга Козлов и заместитель по живучести кораблей инженер-капитан 2 ранга Мирошниченко предпринимали самоотверженные усилия, чтобы наши не новые лодки, эксплуатируемые в исключительно суровых

[218]

условиях, как можно дольше плавали без заводского ремонта, без поломок и аварий, чтобы наши моряки овладели искусством борьбы за жизнь своих кораблей. Их каждодневный напряженный труд был не ярок, не бросался в глаза, как не бывает нами ощутим окружающий воздух, но и как воздух он был необходим.

Все работники штаба, и прежде всего флагманские специалисты, бывали в боевых походах на всех типах лодок, имевшихся на бригаде. Выходили они в море не на той лодке, которую могли бы считать удобнее для себя, а на той, где более всего нуждались в их присутствии и помощи. На берегу они вели большую работу по систематизации и внедрению передового опыта, проводили занятия с командирами, старшинами и матросами, руководили тренировками в учебных кабинетах.

Со всеми штабными специалистами мне приходилось иметь дело как командиру дивизиона. С некоторыми из них я бывал в море, в боевых походах. Одним словом, это были не просто хорошие знакомые, товарищи по кают-компании, а люди, деловые качества которых мне были достаточно известны. С таким штабом легче было входить в курс дела, «врастать» в новую должность.

Дивизионы наши получают новые корабли. В былые времена я бы порадовался за Морозова и Хомякова — получили товарищи комдивы пополнение, теперь развернутся с еще большим размахом. Ныне не то — порадоваться мало. Вместе с ними надо позаботиться и о ремонте и о том, чтобы скорее были отработаны и введены в строй экипажи. И о том, кто будет руководить этой отработкой, кто пойдет на новых лодках обеспечивающим в их первых боевых походах, тоже должен думать комбриг.

У Виноградова все это получалось легко и просто — во всяком случае, так казалось со стороны. А у меня каждый возникший вопрос тянет за собой десятки новых, многочисленные «но». И чтобы разобраться со всем, решительно не хватает суток.

— А вы, Иван Александрович, не принимайте всего так близко к сердцу, — советует в трудную минуту Скорохватов. — А то никакого сердца не хватит. Николай Игнатьевич в таких случаях поступал следующим образом…

Послушаешь начальника штаба — и легче становится

[219]

на душе: действительно, не все так безнадежно усложнено в наших делах, если отчетливо видеть главную цель. И хочется сказать ему большое спасибо за ненавязчивую, тактичную подсказку.

Не обходит меня своими советами и поддержкой и Николай Игнатьевич Виноградов. Эта помощь мне особенно ценна. Ведь волнений и тревог в первые недели командования бригадой у меня больше чем достаточно.

Тихоокеанская «ласточка»