В глубинах полярных морей

Но ведь это не всегда служит хорошим утешением. К примеру, матрос, который ездит на кривом базовском мерине Ваське, не чувствует себя отважным покорителем морских глубин, хотя товарищи и называют его с ехидцей «подводником», имея в виду запряженную подводу. И военкому Шувалову приходится прилагать немало сил, разъясняя людям, сколь велик их вклад в боевые дела бригады, как почетна их работа. Но все же желание «понюхать пороху», ощутить себя настоящим бойцом, утвердиться в самосознании активного участника войны не, покидает матросов. Им все-таки кажется, что они слишком мало делают для победы. Всеобщую зависть вызывает судьба тех, кто попал воевать на сухопутье. Отзывы о них самые лестные, они не посрамили честь подплава. Смертью храбрых пали в боях матросы береговой базы Александров, Долгов, Лизогуб, Тельников…

Во время стоянок мы живем в удобных теплых помещениях, где за каждой лодкой и дивизионом закреплены «кубрики» и «каюты». Все мы находимся на казарменном положении.

В Полярном малолюдно. Сейчас его населяют почти одни военные. Редкий досуг мы коротаем в Доме флота. Там регулярно идут кинокартины. Выступает наш флотский ансамбль под руководством Бориса Боголепова. Ставит спектакли театр Северного флота. Да и вообще в базе постоянно происходят какие-то события, вносящие разнообразие в нашу жизнь.

Летом прошлого года, например, всеобщее любопытство вызвали английские моряки. В августе к нам пришли две британские подводные лодки — «Тайгрис» и «Тридент». Встретили мы их дружелюбно и гостеприимно. В первый же день около помещений береговой базы собирались группы английских и наших матросов. Завязывались очень оживленные беседы, главным образом с помощью жестов. Англичан угощали папиросами и махоркой. Они в свою очередь угощали наших моряков непривычно душистыми сигаретами. Показывали друг другу фотографии родных, деньги, часы.

На следующий день такие группки еще собирались накоротке. Но взаимный интерес был быстро исчерпан.

[89]

Давал себя чувствовать языковой барьер. Англичане не говорили по-русски. А наши краснофлотцы не были сильны в английском. И встречи эти прекратились сами собой. Правда, контакты офицеров продолжались. Изредка устраивались совместные обеды. Командиры какой-нибудь «катюши» приглашали на обед офицеров одной из английских лодок, Потом следовало ответное приглашение.

Все мы вольно или невольно сравнивали порядки на английских кораблях с нашими. В глаза бросалось то, что наши лодки выглядели чище, опрятнее. Да и в смысле дисциплины мы отличались от англичан, выделяясь в лучшую сторону. Подводники наши были подтянуты, соблюдали форму одежды, приветствовали друг друга, отдавая честь, чего нельзя было сказать об англичанах.

Когда «Тайгрис» и «Тридент» добивались успехов в боевых походах, они, возвращаясь с моря, поднимали на фалах небольшие фашистские флаги, перевернутые вверх ногами, по числу потопленных кораблей и салютовали сиреной. И наши моряки прибегали к причалам, чтобы поздравить союзников с победой. Выходили и англичане встречать наши лодки, объявлявшие о своих боевых делах артиллерийскими салютами.

На смену этим лодкам потом пришли две другие — «Сивулф» и «Силайен», Они тоже имели боевые успехи. Базировались английские подводники на Полярное до 1943 года.

Приятное разнообразие в наш будничный быт вносят торжественные обеды с жареным поросенком. Этим роскошным по военным временам блюдом угощают победителей. А началось все с шутки. Как-то Августинович, сохраняя серьезное выражение на лице, сказал Морденко:

— Не вижу со стороны береговой базы ликования по поводу наших побед. Подводники, понимаешь ли, в поте лица корабли топят, салюты в честь этого дают. А вы вроде бы и не замечаете. Поросенка бы, что ли, резали за каждую победу. А то нехорошо получается…

Григорий Павлович отнесся к такому предложению вполне по-деловому. Договорились, что для каждой команды, вернувшейся с победой, будет даваться обед с поросятами по числу потопленных кораблей. И командир базы сдержал свое слово. Новый обычай всем очень

[90]

 понравился. И вскоре Морденко пришлось завести довольно крупный свинарник. Случалось, он сокрушался:

— Ну виданное ли дело? Для одной «малютки» — двух поросят жарить! Команда ведь маленькая — не съедят. Да и свиней этак не напасешься.

Однако опасения рачительного хозяйственника были напрасны. Поросячье стадо имело достаточный приплод. А то, что попадало на праздничный стол, никогда не оставалось недоеденным.