В глубинах тьмы

Люси Уайлд В глубинах тьмы

Над переводом работали:

Переводчик: Obraz

Редактор: Nikolle

Русификация обложки: Xeksany

Работа с файлами: Xeksany

Пролог

«Глубоко вглядываясь в эту тьму, я долго стоял там, удивляясь, боясь, сомневаясь, мечтая».

Эдгар Аллан По

РОК

Мои глаза закрыты, но я знаю, что она там. Рядом со мной, шепчет мне на ухо. Я прекрасно могу ее представить. Нет нужды смотреть.

— Я хочу тебя, — вздыхает она, звук такой нежный, что почти теряется, прежде чем доходит до меня. Знаю, что она голая. Я так хорошо знаю ее тело, все изгибы, мягкость ее бледной кожи на свету. Она так невинна, что в ее глазах отразится страх, который все испытывают, боится, что я причиню ей боль.

Она права, что боится. Я опасен, я животное. Она даже не должна быть рядом со мной.

Я сделаю с ней столько всего. Так много всего.

Ее губы касаются моих, я чувствую запах ее духов, приносящий радость в темноту. Знает ли она, что опасность в нескольких дюймах от нее? Ее рука скользит по моему телу, слегка дотрагиваясь до грубых шрамов, отмечая видимое доказательство того, что я зверь.

— Открой глаза, — произносит она, и я подчиняюсь, не думая.

Я один в своей камере. Шок наносит удар в живот. Ее здесь нет. Я бью кулаком в стену рядом со мной. Кусочки штукатурки падают с потолка, как снежная пыль, покрывая меня и кровать, отчего мои глаза щиплет.

Я так сильно хочу ее, что мне хочется кричать. Закрываю глаза, желая, чтобы она вернулась. Но мечта исчезла. Здесь только я, металлические прутья и мои бурлящие эмоции. Я топчу их, пока все не исчезнут.

Только когда вновь впадаю в оцепенение, которое знаю лучше всего, я снова оглядываюсь. За пределами камеры к полу привинчен стул. Прошло много времени с тех пор, как его в последний раз занимали.

Я вижу, что меня разбудило. Он открыл дальнюю дверь. Он втаскивает другую женщину, привязывает ее к стулу. На ее повисшей голове мешок. Она без сознания, как и все остальные. Я не вижу ее лица. Но знаю, почему-то знаю. На этот раз он сделал это. Наконец-то, он привел ее ко мне. Все шло к этому моменту. Не знаю, как ему это удалось, но он сделал невозможное. Наконец-то, она здесь.

Я протягиваю руку через прутья, пытаясь дотянуться до ее ноги, глупо думая, что смогу приблизить ее к себе. Я жажду ее.

— Терпение, — произносит он, когда видит, как я отчаянно пытаюсь добраться до нее. — Награды для хороших маленьких мальчиков, не так ли?

Он продолжает связывать ее на месте. Я нетерпеливо наблюдаю. Я хочу ее сейчас. Не хочу ждать. Но у меня нет выбора, кроме как смотреть, пока он не решит отдать ее мне. И когда это произойдет, я буду владеть ею, каждой ее частью. О, что я сделаю.

Глава 1

РОК

Двадцать лет назад…

Ключ поворачивается, и я снова заперт на чердаке с Джессикой. Я давно к этому привык и не утруждаю себя слезами, но Джессика рыдает и умоляет, чтобы ее выпустили. Она колотит в дверь, но он игнорирует нас, спускается по лестнице, оставляя нас одних.

— Все не так плохо, — уговариваю я Джессику, обнимая ее за плечи. — По крайней мере, мы есть друг у друга.

Джессика возмущается несправедливостью:

— Но я ничего не сделала.

— Знаю, — подтверждаю я, замолкая рядом с ней.

В конце концов, ее слезы утихают. Я узнал много лет назад, сколько бы ты ни плакал, это ничего не изменит. Ты все еще в той же ситуации. Тебе можно вполне не беспокоиться. Хотел бы я научить Джессику сдерживать свои эмоции. Она чувствовала бы себя лучше.

Чердак — это место, которое мы знаем лучше всего в доме. Это место, где нас закрывают, когда мы плохо себя вели, когда отец хочет побыть наедине с матерью, когда его просто тошнит от нашего вида, а это происходит чаще всего.

Я начинаю понимать, что он делает это не просто для того, чтобы наказать нас. Он делает это, чтобы наказать маму. Когда она протестует против него, он больше не бьет ее, вместо этого бьет нас, осторожно, стараясь не оставлять следов. У него не всегда получается, у меня исчезает синяк на руке и опухоль на лбу, из-за которой мое зрение затуманилось на два дня. У Джессики хуже. Я ненавижу это.

Когда ее сопение стихает, мы решаем поиграть в игру. У меня есть свернутая колода карт, спрятанная за стропилами, нашел ее в одной из древних коробок, разбросанных вокруг нас. Большинство карт покрыты черной плесенью, но они служат нашей цели.

Джессика рисует неровный круг в пыли, а затем мы садимся на наши отметины, бросая карты в круг.

— Ты жульничаешь, — произносит Джессика сквозь сопение, когда на пятом броске мне удается попасть точно в яблочко.

— Тогда сядь поближе, — отвечаю я, наблюдая, как она шаркает ногами по полу.

Джессика бросает следующую карту, ухмыляясь, когда вытаскивает мою из круга.

— Ха! — громко кричит она, мгновенно закрывая рот рукой.

Мы оба знаем, как рискуем наделать слишком много шума. Если отцу придется вернуться, мы оба «заплатим за это», так он выразился.

Мы играем трижды, прежде чем нам надоедает.

— Я голодна, — поясняет Джессика.