В глубине стекла

Вернулась домой похудевшая, с широко распахнутыми, чуть ошалевшими глазами и тайной тревогой в душе. Долго высчитывала дни, пока, наконец, не пришли месячные, и только тогда успокоилась. Но на следующее лето поехала снова.

Когда она училась на четвёртом курсе, умер отец. Умер неожиданно, ещё утром всё было нормально, на работе ему стало плохо, вызвали неотложку, и его с инфарктом увезли в больницу. Как рассказывали, он улыбался, подшучивал, просил не пугать жену, но по дороге в больницу ему стало хуже. Что там было в больнице, Ольга так и не поняла, то ли мест в реанимации не было, то ли врач в приемном покое долго не осматривал, а только после часа лежания на каталке у стенки отец тихо умер.

На поминках сослуживцы говорили о нем много добрых слов, обещали подать в суд на медиков, но на этом всё и кончилось.

Для Ольги настало чёрное время. Только теперь она поняла, практически всё в их семье держалось именно на отце: и деньги, и закупки, и многие хозяйственные дела. Мать два года как вышла на пенсию, денег не хватало ни на что, даже на еде пришлось экономить, не говоря уже об одежде — донашивали то, что было куплено раньше.

Промыкавшись полгода и перейдя на пятый курс, Ольга решила, что так дальше продолжаться не может, нужно переводиться на вечернее отделение и идти работать. Сначала решила найти работу. Но всё оказалось не так просто. Несмотря на кажущееся обилие объявлений и предложений работы, на поверку всё оказывалось чистой туфтой. В основном нужны были продавцы товаров, причём товаров далеко не лучшего качества, да ещё при этом требовалось внести залог долларов двести-триста. Долларов не было, да и торговать Ольга не умела, приставать к незнакомым людям, пытаясь «впарить» свой товар, нет, всё это было не по ней. Пойти работать в школу, где, наверняка, нужны были учителя, ей и в голову не приходило.

Мать, будто заледеневшая после смерти отца, к тому времени немного ожила и, узнав об Ольгиных попытках, вдруг совершенно спокойно и разумно сказала:

— Знаешь, доченька, давай-ка ты доучивайся, хотя бы в память о папе, он очень хотел дотянуть тебя до конца института, да вот не успел. Он тебя очень любил, очень ждал твоего рождения. Когда ты была маленькая, он всё время повторял: «Не успею, не успею на ноги поставить, помру». Он часто какие-нибудь золотые безделушки покупал, говорил: «Продашь, всё-таки деньги какие-никакие будут». Их там много накопилось, вот и пригодятся теперь.

Безделушек было не так уж и много, но, продавая их потихоньку, они с мамой спокойно протянули ещё год до Ольгиного диплома.

После получения диплома пришлось снова браться за поиски работы. Идти в школу Ольга категорически не хотела, но и, наученная прежним опытом, по объявлениям звонить не стала. Работу искала через знакомых, родственников, но безуспешно, пока не позвонила её однокурсница Наташка, с которой они вместе ездили в лагерь.

— Лёлька! — завопила Наташка в трубку. — Ты ещё работу не нашла? Нет? Ну и хорошо! В смысле хорошо, что, может, вместе работать будем. Слушай, тут одна крутая фирма двух секретарш ищет, надо в компьютере уметь шарить, высшее образование и возраст до двадцати пяти, оплата баксами, перспективы роста, очуметь можно! Мне по блату сосватали, они со стороны не берут. Давай, завтра с утра. Прикид парадный, раскраска — по высшей марке и топаем на собеседование.

Прилетели они на фирму рано, когда ещё никого не было. Пришлось побродить по округе, съесть мороженое. Потом ещё сидели и ждали шефа, без которого разговаривать с ними никто не собирался. Шеф пришёл через час, оказался не очень старым, лет сорока, полноватый, с обильной сединой в каштановых волосах. Принял доброжелательно, угостил чашечкой кофе, расспросил о жизни, семье, образовании.

— Ну что же, девушки, — сказал под конец, — умеете вы работать или нет, покажет испытательный срок, да и работа, в общем, не сложная — почта, звонки, бумажки, справитесь. Работать будете одна у меня, вторая у Лёвы, Льва Исаевича, моего компаньона, его сегодня нет. Начало работы — завтра в десять утра, рабочий день не нормированный, работаем пока дела есть, когда допоздна, а когда и с обеда разбегаемся. Оплата на испытательный срок, это три месяца, пятьсот баксов, а потом, если всё нормально — тысяча.

У Ольги аж дух захватило, таких денег она никак не ожидала, у тех, кто работал в школе, и сто долларов считалось хорошей зарплатой.