В годину славы и печали

Завершали шествие фронтовых подразделений части Кавказского фронта во главе с генералом Юденичем. Войска этого прославленного полководца не только взяли легендарный Царьград, но полностью разгромили войска Турции и Персии, заняли всю Армению, Курдистан, северную Месопотамию и вышли к водам древнего Средиземного моря.

Накануне праздника правитель произвел победное награждение командного состава фронтов. Четверым командующим фронтов, Клембовскому, Деникину, Слащеву и Юденичу, а также московскому генерал-губернатору Алексееву было присвоено звание генерал-фельдмаршал, а Кутепову и Щербачеву звание генералов от инфантерии.

Самого Корнилова командующие фронтами уговорили принять звание генералиссимуса, которое специальным указом было введено в Табель о званиях русской армии. Сделано это было, дабы уравнять в званиях Верховного главнокомандующего России с командующим союзными силами во Франции генералиссимусом Фошем. Корнилов сопротивлялся, но вездесущий Щукин моментально доказал, что он вполне достоин этого звания, так как, управляя Балканским фронтом, Корнилов одновременно командовал армиями своих союзников.

Последними по Красной площади прошли сводные роты моряков Балтийского и Черноморского флотов, возглавляемые адмиралом Беренсом, Балтийским, как в шутку назвал его Корнилов. Кроме этого, торжественным маршем прошло сводное соединение летчиков и бронепоездов, под общим командованием генерала Фролова.

Вслед за пешими соединениями по Красной площади красиво прогарцевали соединения конных армий всех фронтов, принимавших участие в боевых прорывах, прогрохотали украшенные пулеметами тачанки. Конные упряжки провезли по булыжникам площади полевые и дивизионные пушки, оглушительно грохоча двигателями, проползло мимо трибуны соединение броневиков.

Закрывали парад казаки конвойных соединений, верой и правдой служившие сначала императору Николаю, а затем правителю Корнилову. Пролет над Красной площадью эскадрильи бомбардировщиков «Илья Муромец» отменили в самый последний момент, из-за плохих погодных условий и опасения отказа моторов при пролете над городом.

Сам правитель, несмотря на тупую ноющую головную боль, мужественно выстоял все полтора часа, радостно приветствуя каждое из проходивших мимо соединений поднятием правой руки и отдачей чести. Все это прекрасно запечатлели несколько кинокамер и множество фотографов, специально приглашенных на площадь. Корнилов придавал большое значение кинематографу и распорядился отпечатать несколько десятков копий киноленты, которую следовало распространить по всей стране через кинотеатры или передвижные киноустановки.

Это был последний публичный выход Верховного правителя на официальные мероприятия, запечатленные на пленку. Германская бомба, сброшенная с борта вражеского дирижабля в декабре прошлого года и ранившая главковерха, все же догнала его спустя несколько месяцев. Корнилов скоропостижно скончался во сне 10 марта 1919 года от обширного кровоизлияния в мозг, полностью подтвердив опасения академика Бехтерева. По всей стране был объявлен трехдневный траур. За это время для прощания с телом героя прибыли многотысячные делегации со всех сторон. 14 марта тело Корнилова с воинскими почестями было похоронено на Новодевичьем кладбище.

Стоя в почетном карауле у гроба правителя, открытого для последнего прощания, полковник Покровский с трудом сдерживал слезы. В стылую мартовскую землю уходил не просто боевой товарищ и командир, сумевший удержать страну от революционного развала и одержать победу в самой тяжелой и ужасной за всю историю человечества войны. Уходил кумир и вождь, которому столь много было еще нужно сделать, уход которого разом осиротил многие миллионы людей.

Пост правителя и вместе с ним всю власть над огромной страной унаследовал московский генерал-губернатор Алексеев, успевший за эти месяцы полностью освоиться в роли наследника Корнилова.

Под хмурым небом прощалась Россия со своим Верховным правителем, и не менее хмурая погода стояла над побережьем Британии. Горьким похмельем обернулось для коварного Альбиона заваренная им же эта ужасная война. Слишком большими были людские потери среди британцев и их союзников, слишком огромными были разрушения в городах метрополии. Стремясь одержать победу, впервые за всю свою историю Британская империя очень близко подошла к опасной черте, за которой начиналось саморазрушение государства. Многие влиятельные члены английского общества считали эту победу пирровой, но правящий кабинет не был согласен с подобной оценкой и готовился дать бой своим оппонентам.

Сэр Уинстон Черчилль, находясь в своем фамильном поместье Родни-стоун, вместе со своим бессменным секретарем Бригсом, сидел перед ярко горящим камином и покуривал свою неизменную сигару. Устроившийся рядом с патроном на стуле неизменный секретарь Черчилля Бригс внимательно слушал его рассуждения после запоздалого завтрака.