В горах Памира

«И это нам удалось. Несмотря на то, что проростки опытных растений переносили в мае отрицательные температуры ночью, все же большинство растений не вымерзло. Это можно объяснить так: днем здесь очень тепло, и поэтому идет энергичный процесс создания органического вещества в растении, главным образом сахара. Из прогретой почвы корни хорошо всасывают воду с минеральными веществами, и растение интенсивно усваивает углекислоту из воздуха. Процесс усвоения углекислоты носит название процесса фотосинтеза. С вашей помощью мы и хотим исследовать течение процесса фотосинтеза на больших высотах. Для этого, кроме многочисленной аппаратуры, надо бережно поднять наверх образцы злаковых растений. Но я отвлекаюсь. Что же происходит ночью? Когда температура редко страдает, растение дышит (и расходует органическое вещество) значительно медленнее, чем в обычных условиях. Так как дыхания почти нет, то, следовательно, освобождается и выделяется в окружающую среду очень мало энергии, и растение в ночные часы не производит работу преобразования сахара в крахмал. В клетках растений остается очень много накопленного за день сахара. В таких количествах сахар в культурных растениях еще не встречали. Например, в памирской соломе в 6-8 раз больше сахара, чем в обычной. Это настоящая «сахарная солома». Но интереснее всего то, что эти огромные количества сахара, накапливаемые в растениях, позволяют им переносить ночные морозы: сахар, растворенный в воде, резко снижает точку ее замерзания. Чем больше сахара в клетках, тем морозоустойчивее растение. Даже ботва памирского картофеля прекрасно переносит мороз в 8°.

Таким образом, в самом растении, под влиянием внешних условий, вырабатывается морозоустойчивость. Поэтому неудивительно, что на нашем опытном поле прижились сорта растений не только среднеазиатских республик, но также и жарких стран – Аравии, Палестины, Абиссинии.

Вы знаете, что жители арктических стран, которые не питаются свежей растительной пищей, страдают цынгой. Наличие витамина С необходимо для нормального течения жизненных процессов у человека и животных – его острый недостаток вызывает цынгу, которая ранее имела довольно широкое распространение и у жителей высокогорного Памира. Наблюдениями биостанции было установлено, что условия Памира также благоприятны в отношении накопления витамина С. В памирских овощах его оказалось в 2-2,5 раза больше, чем в овощах зон, близких по высоте к уровню моря.

Я заканчиваю, – сказал Владимир Костенко, – и если только мне удалось в этой короткой беседе показать вам, насколько важными являются работы биостанции в отношении растениеводческого освоения Памира, то цель беседы достигнута. Добавлю, что решение этого вопроса позволит развить здесь земледелие. Освоение на Памире культуры овощей закончит борьбу с старинным врагом высокогорного жителя – цингой».

ЛАБОРАТОРИЯ НА ВЫСОТЕ 6000 м

29 июля

Вчера только в 5 часов вечера мы смогли выехать с биостанции. Недалеко от шоссе по долине протекала река Ак-байтал, чистые воды которой отдавали легкой голубизной. Поверхность воды пенилась в местах, где она встречала препятствия.

Пятьдесят километров отделяют биостанцию от перевала Ак-байтал. Чем ближе к перевалу, тем чаще изгибы реки подходят вплотную к шоссе. Мы проехали лишь около 35 км, как нас настиг дождь. Темнело. Мотор нашей машины все время давал перебои, и эти 35 км мы проехали за 3 часа. Было видно, что в этот вечер до перевала мы не доберемся. Дождь все усиливался. Семен, еще на биостанции забравшийся в кабину машины, не показывался из нее. Но вот медленно ехавшая машина остановилась. Валентин Губский первый выпрыгнул из кузова машины, быстро выбежал вперед и потом медленно, шаг за шагом, на носках, крадучись, пошел вдоль дороги. Кто-то окликнул его. Он обернулся, сердито посмотрел на нас, погрозил кулаком и скрылся в густой пелене дождя, который становился уже проливным. Мы притихли.

«Наш охотник выслеживает зверя», – заключил Шигарин. Семен, провожая глазами Валентина, со спины которого стекали целые ручьи, произнес:

«Брр… вот уж действительно охота пуще неволи».

Мы начали располагаться на бивуак. Уже совсем стемнело, когда явился Валентин, промокший до нитки. Он, молча, намеренно возбуждая наше любопытство, медленно извлекал что-то из кармана. В палатке было тесно, и Валентин стоял на коленях. Нам казалось, что он возится бесконечно долго. Наконец, он извлек из кармана… крошечного зайца.

Валентин долго рассказывал историю о том, как он поймал зайца «голыми руками». Уже засыпая, я слышал сквозь шум дождя, барабанившего по скатам палатки, отдельные фразы… «Я только хотел схватить его, но «косой» как чувствовал это…»

Утро было мрачное. Под моросящим мелким дождем мы свертывали бивуак и снова грузили экспедиционный багаж. Машина с большим трудом шла на подъем. Через 5 км она остановилась окончательно. Больше нам рассчитывать на нее не приходилось. Под проливным дождем мы снова начали выгрузку и установку палаток. На этот раз все было мокрым, даже спальные мешки.