В горах Памира

Прошли сутки после отъезда наших товарищей, и мы тоже двинулись в путь. По шоссе, повторяющему изгибы реки Кызыл-су, мы ехали по Алайской долине. Море степного ковыля стелется по сторонам дороги и уходит вдаль. У подножья Заалайского хребта, по всей его долине, скопились застывшие волны зеленых холмов-чукуров, древних морен, покрытых густой травой. Воздух наполнен запахом полыни. С обеих сторон долины поднимаются мощные горные кряжи. Слева, на юге, сверкают снега и льды Заалайского хребта; справа, на севере, поднимается красно-бурая каменистая гряда Алайского. Можно часами ехать по долине, и человека не оставляет ощущение простора и безграничности Алая, одного из лучших в Средней Азии мест летнего выпаса колхозных стад.

Вскоре мы познакомились с остальными пассажирами машины. Это были плотники, ехавшие, во главе со своим прорабом, в Дараут-Курган на строительство нового здания школы.

У одной из речек с прозрачной водой машина остановилась. Здесь, на зеленом ковре лужайки, устроили отдых и ранний завтрак.

До Дараут-Кургана оставалось не более 5 км, когда наше внимание привлекло старинное киргизское кладбище. В стороне от дороги, на возвышении среди глинистых холмов, стояли суровые могильники. Среди полуразрушенных надгробий на могилах бедняков стоит несколько памятников. Эти сооружения представляют собою своеобразные мавзолеи – постройки с характерной для восточной архитектуры куполообразной крышей и входом, обрамленным узорчатой кладкой. Над входом в стене проделано отверстие, куда вставлен красивый черный камень с белыми прожилками. Внутри склепа, в котором мы побывали, в полумраке можно было разглядеть у могилы груду священных книг на арабском языке. Нам рассказали, что еще кое-где сохранились поверья, по которым всякая болезнь – божий гнев, и лечить ее нельзя, так как и избавление от болезни – воля бога. Я вспомнил рассказ Заленского о рабочем биостанции Бабае, который не хотел сообщить о болезни своей жены врачам.

В далеких горных кишлаках у киргизов можно иногда увидеть обряды погребения, которые сохранились с незапамятных времен. Во время таких похорон на кладбище отправляется только мужское население кишлака. Ни слез, ни рыданий не слышно, погребение происходит в тишине, как подобает всякому серьезному делу. Усопшего кладут в сидячем положении в могилу, оставляют при нем немного продуктов и различной домашней утвари, накрывают каменными плитами и засыпают землей. Если хотят отметить, что умерший был влиятельным лицом, над могилой втыкают шест, к концу которого навешивают клок шерсти от хвоста яка.

* * *

Районный центр Дараут-Курган расположился у входа в мрачное, но красивое ущелье Дараут. Из него вытекает бурная речка с прозрачной водой. На равнине перед впадением этой речки в Кызыл-су течение ее становится спокойным. Вскоре она смешивается с мутными водами Кызыл-су, и только узкая полоска чистой воды у правого берега еще некоторое время напоминает о, ее существовании. Отвесные скальные склоны ущелья Дараут, вплотную подошедшие к вьючной тропе и нависшие над ней, почему-то напомнили мне Дарьяльское ущелье Военно-Грузинской дороги. Тропа отсюда постепенно поднимается на перевал Тенгиз-бай через Алайский хребет.

Могильники – мазары в Алайской долине

Перевалив Тенгиз-бай она приводит в Ферганскую долину.

В Дараут-Кургане мы устроили наш лагерь внутри стен старой, уже сильно разрушенной, крепости. Уцелевшие крепостные стены образуют правильный четырехугольник, огораживая площадь примерно в 800 кв м. Из угловых башен хорошо сохранилась только юго-восточная. С ней соединяются уцелевшие восточная и южная стены. Высота стен до 3,5 м; их верхняя часть отделана узорчатым волнистым гребнем. Крепостные стены опоясывает заросший бурьяном полузасыпанный ров.

Когда и кем построена крепость, к сожалению, никто точно здесь не знает. Предание гласит, что она была построена около 300 лет назад одной влиятельной киргизкой княгиней. Это было время частых набегов из Ферганы в Алай. Перевал Тенгиз-бай здесь был единственным, через который можно было пробраться через труднодоступный Алайский хребет. И как раз при выходе из ущелья Дараут грозная, по тому времени, крепость охраняла кочевую жизнь киргизов Алайской долины[26].

Местные жители, объясняя прочность сооружения, говорили, что глина, из которой построены стены крепости, замешана на верблюжьем молоке. Другие заявляли, что к ней примешана верблюжья шерсть. Последнее, конечно, более правдоподобно, так как шерсть как связующее вещество в глине увеличивает прочность строения.

Рассказывают, что княгиня была воинственной и храброй и не раз вступала в бой с противником, и даже ухитрилась со своими людьми пробраться в глубину ущелья, подстеречь войска одного из ненавистных владык Ферганы и сбросить им на головы каменные глыбы. Легенда даже приводит цифру потерь противника: восемьсот воинов пали жертвой этой военной хитрости.