В горах Сихотэ-Алиня

Волны подгоняли нашу утлую ладью, вздымали ее кверху и накреняли то на один, то на другой бок. Она то бросалась вперед, то грузно опускалась в промежутки между волнами и зарывалась носом в воду. Чем сильнее дул ветер, тем быстрее бежала наша лодка, но вместе с тем труднее становилось плавание. Грозные валы, украшенные белыми гребнями, вздымались по сторонам. Они словно бежали вперегонки, затем опрокидывались и превращались в шипящую пену.

Тяжело загруженная лодка глубоко сидела в воде, и волны начали захлестывать ее с боков. Время от времени мы откачивали воду берестяным ковшом, который орочи предусмотрительно захватили с собой. Они все время осматривали берег в надежде найти хоть какое-нибудь укрытие от непогоды, но тщетно. Угрюмые высокие скалы совершенно отвесно падали в воду. Волны с яростью ударялись о них и белыми фонтанами взлетали кверху. К берегу пристать было невозможно, в море итти — нельзя, о возвращении назад нечего было и думать. Нам оставалось только одно — итти по ветру и напрячь все усилия, чтобы как можно скорее обогнуть мыс Сюркум и войти в бухту Старка. Никто не сидел сложа руки: одна смена гребла, другая откачивала воду. В ход были пущены оба чайника и котел. Так продержались мы еще два часа, наконец, стало ясно, что благополучно дойти до мыса Сюркум нам не удастся. Ветер очень засвежел, и море сильно разбушевалось. Волны с неумолимой настойчивостью шли словно на приступ все в одном направлении. Они нагоняли лодку и заливали корму ее. Теперь все зависело от рулевого. Намука следил за лодкой с волнением, а Копинка не спускал глаз с паруса, то подтягивая один конец, то отдавая другой. Все внимание их было сосредоточено на том, чтобы не допустить одновременного наклона лодки под давлением ветра в парус и натиска большой волны с той же стороны. «Неужели мы не найдем какого-нибудь угла около берега, который дал бы нам хоть временное укрытие?» — думал я, со страхом и с тоской поглядывая на высокие скалы.

Вдруг Намука привстал и, внимательно разглядывая берег, стал советоваться с Копинкой. По отрывкам их фраз я понял, что они нашли место, где можно укрыться от непогоды. Копинка кивнул головой. Намука тотчас навалился на руль, и лодка стала приближаться к берегу. Здесь море шумело еще сильнее. Отбойные волны сталкивались с волнами, идущими по ветру, и создавали толчею. Шум прибоя был столь оглушителен, что мы не могли слышать друг друга и объяснялись больше жестикуляцией. Ритмическая качка превратилась в беспорядочную, как только мы вступили в водоворот пены, всплесков и брызг. Я с трудом мог ориентироваться. От скалистого берега под углом по отношению к нему градусов в пятьдесят выдвигался в море большой дейк. Это была гигантская базальтовая жила. Горные породы, сквозь которые она проходила, деятельностью морской воды и атмосферных агентов давно уже подверглись разрушению и обвалились. Распадение базальта было столбчатым: поэтому дейк имел вид поленницы дров. В море он выступал метров на двадцать и вместе с прилегающей к нему частью берега образовывал как бы двугранный угол. По окрику Копинки парус был спущен в одно мгновение. Еще несколько ударов весла — и лодка укрылась за базальтовую стенку. Таким образом мы попали в относительно спокойный водоем.

В самой середине нашего укрытия из воды сантиметров на двадцать поднимался большой плоский камень площадью в восемь квадратных метров. Поверхность его была покрыта бурыми водорослями и раковинами. В другое время я сделал бы вывод не в пользу нашего убежища, но теперь мы все были рады, что нашли тот «угол», о котором мечтали в открытом море и который, как нам казалось, мог защитить нас.

Намука подвел лодку к камню, и мы тотчас вышли на него. Все сразу повеселели. Вихров и Крылов стали откачивать воду, а я с орочами принялся осматривать берег, к которому мы пристали. Наше укрытие представляло собою ловушку, из которой можно было выбраться только по воде. Базальтовая жила упиралась в отвесную скалу. Каких-нибудь выступов или карнизов, по которым можно было бы взобраться наверх, не было.

Вокруг нас высились гигантские утесы, круто, а местами совершенно отвесно обрывающиеся в море. Все наше спасение было в лодке, и поэтому о ней надо было прежде всего позаботиться.

Между тем буря разразилась не на шутку. Волны с грохотом таранили дейк снаружи, но он стойко выдерживал натиск моря.

Ветром перебрасывало через него брызги. Волны пенились, дробились и ослабленные с урчанием заходили за базальтовую стенку и всплескивались на камни, к которым была привязана лодка. Опасаясь за участь наших грузов, я велел перевести лодку в самую глубь бухточки.

Когда вода из лодки была выкачана, мы перебрали все наше имущество и вновь уложили его получше, прикрыв сверху брезентом и обвязав покрепче веревками. Затем мы закусили немного, оделись потеплее, сели на свои места в лодку и стали ждать, когда ветер стихнет и море немного успокоится.

Однако буря усиливалась и к шести часам пополудни превратилась в настоящий шторм.