Своими беспомощными руками,способными лишьписать стихи,я хотел бы собрать все ваши головы,братья мои соотечественники.Я собрал бы головы тех.кто умер, взглянув на опаленное солнце,головы, разбитые снарядами,безжизненные груди,изрешеченные пулеметными очередями,животы героев, вспоротые штыками,и пробитые пулями сердца.Кругом — тела, разорванные на частивзрывами бомб, и поля,усеянные гильзами.Кругом — одежда,пропитанная кровью,и никому неведома та боль, которую я ощущаю в сердцеот своего бессилья.А сколько раз своим грустным голосомя пытался вдохнуть в нихпрекрасную вечную жизнь!Мне же судьба уготовилапечальное занятие — ждать,пока другие сражаются,проливая кровь.По моим венам течет ваша кровь,и я мечтаю умереть в справедливой борьбе.Как же дороги мне такие слова,как«справедливость», «свобода», «хлеб»!
Анхель Аухьер
Яхта«Гранма»
…Она достигла Лос—Колорадос, продолжила свой путь по Сьерра—Маэстре и плывет вот уже семнадцать лет…
ФидельКогда она уткнулась в пески Белиза,из Туспана внезапная зимавонзила в воздух тысячи иголок,из дождя построила завесу,и туман густой навесил покрывало…когда она уткнулась в зарослимангровых[14] лесов Лос—Колорадос.Карибское море — море пиратов —ниспослало штормовую бурю,чтоб преградить ей путь;течение в заливе ее швырялона песок и скалы…когда она уткнулась на рассвете в берегв тот день, второго декабря(прошло с тех пор уж двадцать лет).И солдаты, уставшиеот дней холодных и голодных,прошли сквозь чащумангровых лесов и одолелискалы,ощетинившиеся острыми камнями…когда кормой уткнулась в берег родиныи не остановилась «Гранма».Она по—прежнему плыла без остановкипо морю неспокойному истории,поднимаясь на могучих волнахРеволюции,которые Фидель, его герои,народ егоотвагою своею всколыхнули,отвагою, накопленной за сотни летневиданных сражений.Сегодня, якорь бросиву сердца своего народа,она плывет и дальше…И над кормой ее вознессянаш флаг прекрасный,овеянный свободой.