В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Свержение самодержавия выдвинуло на авансцену российской политики партию кадетов (другие правые партии утратили свое влияние уже в годы войны и практически прекратили свою деятельность в первые месяцы 1917 г.).

Лидеры конституционно-демократической партии вынуждены были считаться с тем, что под народным натиском события зашли гораздо дальше того, что выдвигалось их партийной программой, потому в спешном порядке на очередном съезде (25–27 марта) попытались скорректировать свою официальную позицию. Вместо прежнего названия было решено впредь именоваться исключительно Партией народной свободы (ПНС). Соответственно, вместо изъятых положений о конституционной монархии появились термины парламентаризма и республиканского строя, как ключевые стратегические задачи. Окончательное решение проблем государственного устройства России откладывалось до Всероссийского учредительного собрания.

Превращение ПНС в одну из руководящих, правительственных сил способствовало укреплению ее позиций, увеличению рядов на местах, в том числе в Украине. Здесь разворачивали свою деятельность их организации в Киеве, Харькове, Одессе, Екатеринославе, Полтаве, Сумах, Александровске, других центрах, достигнув количества 7,5–8 тыс. членов из общего числа 60–70 тыс. в общероссийском масштабе[46].

Местные организации в своих ориентациях принципиально шли в фарватере линии, определяемой руководящим ядром ПНС – П. Милюковым, П. Струве, князем Г. Львовым, бароном Б. Нольде. Некоторые отличия в подходах возникали разве что в вопросах, касающихся национальной сферы, взглядах на перспективы строительства многонационального государства. Имея в своих рядах большинство неукраинских по происхождению элементов, местные организации больше склонялись к идее унитарной российской государственности. Украинские же деятели (А. Вязлов, А. Славинский, И. Шраг, М. Туган-Барановский) робко защищали федеративную форму государственного устройства, однако пасовали перед позициями великодержавного большинства и продолжали быть надежной опорой ЦК ПНС в проведении его политики и укреплении общероссийских властных институтов в Украине.

Либеральный курс кадетов, Временного правительства разделяли и в главных позициях поддерживали меньшевики, эсеры, бундовцы[47], хотя в их рядах (и в центре, и на Украине) начало проявляться разномыслие относительно путей реализации и социальных, и национальных программ.

Выбор перспективы общественного развития в полиэтнической стране с нерешенным национальным вопросом, доставшимся в наследие от прежнего имперского режима, не мог не сказаться на процессе выработки, оформления взглядов на перспективу движения к социальным и национальным идеалам. Поэтому, естественно, предметом особого внимания в программах национально-политических сил относительно государственного переустройства России на первое место выходила проблема объединения общегосударственных интересов всеохватывающей демократизации с интересами народов, не имевших до 1917 г. своей государственности и неудержимо стремившихся к полноценному прогрессу во всех сферах национальной жизни.

Заняты этим были и лидеры украинского политикума, руководители национальных партий. Их усилиями, спонтанными стремлениями масс национально-освободительное движение в Украине приобрело такой размах и глубину, ускоренным темпом начало ставить масштабные, кардинальные задачи бытия нации, всего края, что в современной исторической науке правомерно квалифицируется как Украинская национально-демократическая революция.

Представления о событиях в Украине в 1917–1920 гг. как об Украинской национально-освободительной (национально-демократической) революции закрепились в нашей историографии сравнительно недавно. Правда, тенденция к квалификации региональных революционных процессов в обозначенном ключе явственно проявилась в среде национальных идеологов и руководителей, начиная по существу с весны 1917 г.[48] Термин «Украинская революция» стал общеупотребимым, как бы естественным в политических документах всей революционной поры. Он получил сущностное обоснование в трудах представителей украинской эмиграции, интеллектуальные силы которой после поражений, которыми закончились их усилия, сосредоточились на историческом анализе попытки реализации своих планов и программ.

Так, уже в 1920 г. популярный украинский писатель и драматург, глава Генерального секретариата (первого национального правительства в 1917 г.) и председатель Директории, возглавивший антигетманское восстание осенью 1918 г., выпустил трехтомник «Возрождение нации» (второй и третий тома имеют подзаголовок – «История украинской революции [март 1917 г. – декабрь 1919 г.]»)[49]. В 1921–1922 гг. вышли четыре тома «Записок и материалов по истории Украинской революции» бывшего генерального писаря, министра внутренних дел в 1917–1918 гг., высокого правительственного чиновника в 19191920 гг. П. Христюка[50]. Затем появились масштабные исследования Н. Шаповала, Д. Дорошенко, И. Мазепы, других видных деятелей революционной поры [51].