В городе Ч.

Я сел на песок, вытащил из рюкзака кемпинговый фонарик и коробку вафельного торта, которую заставила взять мама. Порезать было нечем. Мы отламывали по кусочку, собирали в рот вафельную крошку и с удовольствием ели.

Ждать пришлось долго. Я не отводил глаз от реки и держал наготове смартфон, хотя не верил ни в какого дельфина.

– На что деньги потратишь? – спросил Серёжка.

– Кроссовки куплю и джинсы новые… телефон какой-нибудь, а то мой сдохнет скоро, – ответил Юрка.

– Хватит разве?

– Хватит, я уже подсчитал, – заверил приятель и вздохнул: – Фигово, когда родители пьют…

Мы с Серёжкой неловко молчали, не зная что ответить.

– А давайте поплаваем, – предложил я, чтобы заполнить паузу, – теплынь такая!

– Дельфина спугнёшь.

– Нет, они к человеку тянутся, – ответил Серёжка. Мигом стянул одежду и бросился в воду, а за ним и я.

Юрка остался на берегу, чтобы успеть в нужный момент сделать снимок.

Вода была очень тёплой, почти как в ванне. Мы заплыли за буйки, где начиналась настоящая глубина, и ныряли, хватали друг друга за ноги, нисколько не боясь утонуть – не маленькие ведь! Однако на другой берег махнуть не рискнули: всё-таки слишком далеко. Несколько раз Серёжка звал Юру, тот отмахивался: потом.

Я устал и выбрался на песок, накинул на плечи полотенце и сказал, вздрагивая от озноба:

– Н-нету здесь никакого д-дельфина.

– Он по заказу не приплывёт, – упрямо буркнул товарищ, – ждать надо.

Мы ещё подождали. От террасы кафе отделилась чья-то фигура и направилась в нашу сторону. Человек, а это был мужчина, возрастом как мой отец, приблизился, и как-то удивлённо осведомился:

– Что вы здесь делаете, пацаны? Почти час ночи.

– Мы купались, – ответил за всех Серёжа.

– А-а-а, это хорошо… Я вот тоже хочу… освежиться…

Лицо Юрки исказила гримаса.

Человек уселся на песок недалеко от нас и принялся рассказывать, что его зовут Борисом, и там, в кафе, он отмечает день рождения.

– Пьяного принесло, только мешает, – процедил Юра.

– Брось, он и не пьян даже, – возразил я.

– Сейчас искупаюсь – и домой поедем, – хмуро сказал приятель и снял майку и джинсы, – караульте тут, если что.

По правде сказать, мы почти не смотрели на реку, разговаривали и доедали вафельные крошки из коробки. А потом услышали, как завопил Юрка. Этот вопль, отчаянный, дикий, мне не забыть, наверно, никогда. Мы, похолодев от ужаса, повернули головы, но уже никого не увидели, а только как бы кипящую воду и взметнувшиеся в воздух тучи брызг.

– Тонет, – охнув, сказал Серёжка, сорвался с места и побежал, а я – за ним. Но ещё раньше в воду торпедой вонзился наш недавний знакомец.

– Я сам! – крикнул он.

Мы остались на берегу, держа за верёвку сорванный со щитка спасательный круг, дрожали и не спускали глаз с тёмной головы и быстро мелькающих рук. Несколько раз я видел Юрку, он то появлялся, то скрывался под водой.

Борис нырнул, и казалось, что прошла целая вечность, пока он не вынырнул. Я с облегчением увидел, как отчаянно, работая одной рукой, пловец гребёт к берегу и тянет за собой нашего друга. Борису было очень тяжело.

– Смотри, дельфин! – вдруг заорал Серёжка.

Вначале над поверхностью выросла большая тупоносая голова, а потом, вздымая в воздух потоки воды, появилось длинное гладкое тело. Оно зависло на несколько секунд и с шумом упало в реку.

Мне удалось хорошо рассмотреть чудовище. Это был, конечно, не дельфин, скорее акула, но какая! Длиной метра три, с мощным хвостом и растопыренными плавниками; никогда в жизни я не видел такой пасти с выступающим на нижней челюсти диском, как у циркулярной пилы, снабжённым зубами.

Я так орал, что следующие несколько дней не мог разговаривать, только сипел.

Случись это в море или там океане, у Юрки и его спасителя не было бы шансов выбраться живыми. А здесь повезло: волна от падения этой гигантской рыбины немного приблизила их к берегу, мы с Серёжкой бросились в воду, перехватили друга и вытащили на песок. А Борис, очутившись в безопасности, упал и не смог отползти подальше, мы с Серёжкой сами перенесли его на сухое место и сняли липнувшую к телу рубашку.

Бедный наш Юрка был весь в крови. На спине, руках и ногах – глубокие раны, от страха мне показалось, что его тело сплошь в порезах, что он умрёт прямо сейчас, или уже умер. Юрка был без сознания, но, к счастью, дышал, и сердце билось. Серёжка опомнился и стал вызывать скорую, а я уже рвал фирменную майку на лоскуты, чтобы перевязать раны, и только потом увидел бегущих к нам от кафе людей.

***

Скорая помощь и полиция, вызванная кто-то из отдыхающих, приехали одновременно. Юру и Бориса увезли в больницу, а нас с Серёжкой осмотрели и разрешили вернуться домой.

Ох и влетело мне от родителей! Мама была уверена, что я ночую у друга, а тут заявляюсь ночью с полицией.

Заснуть так и не удалось, я уверен, что и Серёжке тоже, несмотря на какие-то успокоительные уколы, которые влепил нам врач скорой помощи. Было позднее утро, а я всё лежал в постели. Стоило закрыть глаза, как видел выпрыгивающую из воды акулу с раскрытыми челюстями.

Звонок, негромкий разговор. Голос чужой… да плевать.

Мама приоткрыла дверь и шёпотом спросила: