В городе Ю. (Повести и рассказы)

— Понял! Разрешите идти?

— Иди! — добродушно-ласково сказал Грунин. — Давай, дядька Черномор, пора соколов твоих выпускать из банки!

Я вышел на крыльцо. Солнце садилось. Да-а... если раньше мы вылезали из консервной банки, чтобы вина попить, с девушками заняться, то теперь — я глянул наверх, шевелюра Маркса еще дымилась — нам предстоит археологией заняться, направить ее, так сказать, на правильный марксистский путь! Хлопцам-то полегче моим: они не знают в лицо тех греков, что окопались там, поэтому быстро с ними разберутся... А я-то дружил со многими... мне тяжелей! Впрочем, если политикой хочешь заниматься — а ничем другим тебе не дано, — всех любить никак не получится. Одну половину души оторви да выбрось!.. Какую? А ты не догадался?

— Разрешите идти?

Алехин, мой «крестный папа», даже проводил меня немного в последний путь... сколько уже дорог «крестный папа» усеял крестами!

— К сожалению, более совершенного сигнала, чем некроволна, пока нет!..

— Ясно! Все сделаем!

Он отвалил. Потом я погнался за хорошенькой козочкой, но она юркнула в какой-то двор.

О Боже, как скучна набережная без греков!

Ничего!.. Скоро еще скучнее станет! Оторвем половинку души, плюнем и выбросим!

Я вспомнил, что в далекой молодости мы стояли вон за тем перевалом: спортивный лагерь Министерства обороны на уровне мастеров. Мы с другом моим Костей шли по фехтованию, и однажды на тренировке у него съехала маска и моя рапира вошла прямо ему под глаз! Был поражен какой-то нервный центр, одним словом, Костя начал умирать. Последнее желание было у него — перейти через перевал и увидеть восход над морем. Вместе со мной. Это еще означало и то, что зла он на меня не держит. Вышли поздно вечером, шли всю ночь. Под ногами были круглые камни — курумник, они то и дело скатывались, и Костя падал. Но на меня опираться отказывался. Спортсмен! Наконец вышли на перевал — из моря выпрыгнуло солнце и все осветило. Костя посмотрел, улыбнулся — и упал. И покатился по камням вниз. Когда я подошел к нему, он был уже мертв. Я закрыл ему глаза, поднял на плечо. Осмотревшись, увидел внизу крышу. В этом одиноком доме жили грек Кекроп, его старая жена и веселый, красивый мальчик. Передохнув, я понес Костю вниз, в деревню — Кекроп меня провожал. Когда мы спустились туда, нас торжественно встречала вся деревня! Откуда узнали? Я поглядел на мальчика — это и был Ясон — и по лицу его понял, что это он прибежал сюда короткой дорогой, через обвалы и пропасти, и всех предупредил.

С тех пор мы дружили. Ясон рос. Превратился в красавца, а заодно — в местного «короля»! И при том скромно работал на бульдозере, был вежлив, никогда не хамил.

Помню, мы стояли с ним на бульваре, тут подошел какой-то лихой отдыхающий с девушкой и стал цепляться к Ясону:

— Да кто ты такой? Да я тебя одной левой!

Я думал, что Ясон его разорвет, но он лишь загадочно улыбался, словно узнал какую-то тайну. Когда тот, подергавшись, убрался, Ясон доверительно сказал мне:

— Я понял, он не злой! Просто перед девушкой бахвалится!

Многим ли по плечу такое открытие?

Я тоже старался быть на уровне.

Недавно Ясон меня нашел и сказал, что отец его Кекроп очень болен: старческое воспаление железы, не может даже мочиться, а друг мой Рома берет теперь за операцию бешеные деньги. Я мягко поговорил с Ромой, и тот согласился. За бесплатно! Так что кой-чего еще могем!

Хотя ясно: где начинаются национальные вопросы, все личное исчезает. Проходил уже!

Да и не в нациях тут сейчас дело! Это просто предлог! Главное — пора! Были власть передержащие, теперь власть недержащие. Пора! Даже лично я — так разворовался, что удержу нет! Разве же при твердой власти можно было такое? Даже бильярд из клуба загнал! Все! Хорош! Пора! И тут вдруг ветер донес до меня треск бульдозера!

Значит, работает Ясон, не бастует? Ну, клево! Хоть один человек делом занят! Последней сукой буду, но Ясона я спасу... как смогу.

Я поглядел наверх... Над тоннелем бульдозер в наклоне застыл неподвижно. Так кто же это шумит? Слуховая галллюцинация? Нет, тарахтит!

О, все понял! Я кинулся туда. Под железнодорожным мостом раскинулась галька — река разливалась по ней только в паводок, а сейчас лишь булькала тонкой струйкой. Весной тут смерчи бывают — унесло грузовик! Туда понесся!

Ага! Вся команда в сборе! Бульдозер с громким шорохом сгребает гальку, экскаватор грузит, самосвал увозит! Стало быть, у Ясона не вообще пропала охота к работе, а только к бесплатной! Ясно. «Бандитстрой»! И техника у них вся импортная, ярко-желтая — не нам чета! Засыпают гальку для какой-нибудь очередной виллы в горах! Ясон, вижу, за рычагами. Соображать начал мужик!

Увидев приближающегося меня, Ясон вежливо вырубил двигатель. Потом виновато глянул наверх, где нависал оползень... Все соображает!

— Извини, — пробормотал он. — Приходится! За операцию отца надо расплачиваться!

— Ты что городишь-то? — заорал я. — Я ж бесплатную тебе операцию устроил! Именем отца начал спекулировать?

Ну, молодежь! Сердце так и запрыгало.

Ясон тоже позеленел. Честь, да еще и отца, — для них святое!