В городе Солнца

У Кроласа с трудом хватило терпения развязным журналистским тоном поблагодарить эту наглую сволочь за предоставленную информацию. И даже спросить с усмешкой, сильно ли у девочки сдали нервы на почве поэзии.

– Да, у бедняжки кризис. И врачам предстоит довольно сложная работа, – вкрадчиво ответил этот гад, откланиваясь. Похоже, растворившись среди присутствующих, он потихоньку и вовсе покинул зал.

Кролас еще немного посидел в сторонке, а потом поднялся и присоединился к толпе танцующих. Шел быстрый танец, и все выплясывали, став в кружок, кто во что горазд. Иоганн отыскал глазами Зосиму Старова, который лихо отплясывал довольно сложный танец, выстукивая каблуками паркет. Вместе с ним, синхронно, стараясь попадать в такт, танцевала молоденькая ритзи Верочка. Улучив минуту, Кролас подтанцевал к Зосиме и спросил, знает ли тот типа в сером костюме, который сегодня присутствовал на вечере.

– Кого-кого? – переспросил Зосима.

– Ну… Анкюлотника, наверное… Не знаком ли ты с ним, он, вроде, с медиками связан. С наукой. А ты ведь пишешь и по научной части тоже. Когда она бывает востребована.

Зосима, хотя и был сильно пьян, наконец, понял, о ком именно спрашивал Кролас.

– Это – весьма колючий тип. Он всегда давал мне интервью вместо профессора Тараканова, зав институтом нейролингвистического программирования. Самого профессора никто из пишущей братии никогда и в глаза не видел. А этот тип работает секретарем в ИНЛП, зовут Карл Уваров… А что?

– Имел с ним неожиданную беседу по его инициативе, – промямлил Иоганн.

– Свят, свят, свят! Остерегайся его компании! Такие, как он, нередко всех хотят вылечить! В особенности, тех, кто им наступает на хвост, – бросил ему Зосима. И после этих слов, снова поскакал кружиться в танце с Веркой.

Через некоторое время, всё было уже выпито и съедено. И самые проворные гости тут же стали потихоньку рассасываться. Покинул зал даже сам шеф, Корней Пузалов. Вскоре, останутся только ритзи да самые зеленые репортеры.

Кролас тоже покинул кафе «Юбилейное». С чувством неприятного осадка внутри.

«Некое неуловимое ощущение потери… Что со мной? Да, нечто странное есть в ситуации с Линдой. И в этом обращении ко мне Карла Уварова… Он предостерегал? Или, даже намекал на угрозу? – размышлял он. – Стоп! Любое лечение предполагает сроки… Но Карл Уваров вел себя так, будто он и его сообщники просто похитили Линду, и похитили её навсегда… Интересно, она и правда была согласна отправиться к ним в институт? Раньше она никогда не испытывала желания полечить нервы, с ними было всё в полном порядке, насколько я знаю».

Чтобы немного привести в порядок мозги и чувства, Иоганн решил слегка прогуляться в центральном городском парке. Здесь было, конечно, не столь шикарно, как на Парамонах. Ни тебе специального купола установок, устраняющих чрезмерное количество солнечных лучей и несносную жару, ни тебе буйства натуральной растительности. Здесь большинство деревьев было из пластика. Только, то тут, то там встречались натуральные экземпляры клещевины, которые разрослись как небольшие деревца, а также кактусы и юкка. Сейчас здесь также была выставлена время от времени обновляющаяся экспозиция цветов и экзотических растений в кадках, которые постоянно заменялись новыми, как только они начинали сохнуть. Во времена пылевых бурь летом или очень сильных и, конечно, бесснежных морозов зимой, часто бушующих в Ростове, эти растения не выживали. И потому, их по возможности заранее уносили в закрытые теплицы.

Кролас сел на небольшую лавочку между двумя урнами из пласторганики в форме пеньков. В этом парке по вечерам повсюду били фонтаны: и маленькие, поливные, и большие, спадающие каскадами, с яркой подсветкой. Неподалёку от Иоганна только что включилась целая арка из фонтанов, бьющих навстречу друг другу тоненькими струйками. На проходящих мимо людей попадали брызги воды. Какие-то девицы при этом громко завизжали.

Некоторое время Иоганн сидел, тупо уставившись в узоры пластиковой плитки, изучая их хитросплетение. Он почему-то вдруг ощутил приступ сильного отчаяния и одиночества. И неожиданно для себя, мысленно позвал врана. И вдруг… Вран отозвался. Тоже мысленно.

– Не р-раскисай, – отчетливо услышал Кролас в своей голове. – И, наконец-то ты р-решился на мысленный р-разговор.

Конечно, он бы больше предпочел нормальную речь. Мысленный контакт его несколько пугал. Кроме того, полной уверенности в адекватном восприятии происходящего у него не было, и наличествовали сомнения, а не едет ли просто крыша на заходящем солнышке.

«Может, ты поговоришь со мной напрямую, голосом?» – спросил он врана, пытаясь как можно чётче думать слова.

– Р-рисково! Р-разговаривающая пустота! А за тобой, между пр-рочим, следят… И даже воздействуют пр-риборами. Вызвали депр-рессию…

– Зачем?

– Депр-рессию? Это – так, балуются.

– А следят зачем?