В горы к индейцам Кубы

Остался только самый храбрый — Лобера, который содержался в отдельном помещении. Соре сам пришел к пленнику, поскольку победитель хотел командира побежденных убить собственноручно. Однако случилось нечто неожиданное. Осужденный на смерть сам бросился в нападение. С голыми руками он накинулся на капитана пиратов и начал его избивать. Соре мог обнажить меч и убить заключенного одним ударом. Но он не сделал этого. Отвага Лоберы, человека, который и в смертную минуту не хотел сдаться, пересилила победителя… «Французы уважают храбрецов. Не убивайте Лоберу, отпустите пленника», — приказал Соре. Итак, Лобера победил в минуту подошедшей смерти.

Остальные мужественные жители города были, однако, убиты или спаслись бегством. А Гавана была разрушена и до основания выжжена. Город, собственно, перестал существовать. А потом, двадцать семь дней спустя, в одну ясную лунную ночь пиратские корабли подняли якоря и отплыли из мертвого города.

Во всей Гаване осталось только несколько женщин и детей. И единственный мужчина — настоящий мужчина — майор Хуан де Лобера.

Свидания с черными богами

Итак, с рабством боролись все: одни открытым бунтом против владельцев плантации, другие бегством в горы. Но куда бежали те, которые с плантации, барракона или службы в городском доме не ушли в горы? Они бежали к своим черным богам. И на Кубе и повсюду в Латинской Америке, где жили многочисленные группы негритянского населения, ведущие свое происхождение от десятков по языку и культуре часто весьма различных африканских племен, возникло очень интересное явление. В то время, как в новой среде, в Новом Свете, представители этих отличающихся друг от друга африканских племен теряли присущие им черты национальной культуры, с религией, с религиозными представлениями н обрядами афрокубинцев и афроамериканцев Латинской Америки произошло явление обратное. Религиозные представления в новой среде еще более углублялись, обряды исполнялись с еще большим рвением, нежели дома, в Африке.

Причина этого ясна. Исконные африканские религиозные представления, сохраняемые и в Америке традиции, а главным образом тайные религиозные обряды афроамериканцев, были особой (хотя и недейственной) формой сопротивлении в условиях жестокой действительности, с которой встретились черные рабы в новом отечестве — Новом Свете. И вот, следовательно, в своих обрядах, устраиваемых тайно в барраконах, пещерах, на пустырях, в почти полной темноте, защищенные милосердной ночью, они, по крайней мере в своих обрядах, возвращались туда, домой — в родную Африку.

Религия — это единственное, что у них осталось. И поэтому мы не можем удивляться, что они ухватились за нее гораздо крепче, чем раньше. Ведь только здесь могли они еще услышать родную речь. Их боги и они сами пришли из Африки, и как иначе может раб обратиться к своему черному богу, если не на своем родном языке. Где в ином месте мог раб услышать свои родные африканские песни, если не здесь, где в ином месте мог бы он плясать, плясать без устали по многу часов свои ритуальные танцы, нежели здесь, где он славил ими своих собственных богов. В храмах богов белых господ не пляшут, как и в других местах. Ни разу за целый год не смел негр на Кубе сплясать. Для всего этого, следовательно, тайно встречался он по ночам со своими африканскими богами и своими одинаково несчастными друзьями. Но свободы, свободы-то ему эта религия не принесла. Религия не освобождает, а только утешает. И он находил в этом по крайней мере хоть утешение.

Многие кубинские негры теперь oт своих африканских богов полностью отреклись. Но все-таки еще живут, скорее доживают в Гаване и за Гаваной Очун, Огун, Йемайа- черные боги черных американцев. И являются они для исследователя одним из источников изучения истории духовной культуры кубинского народа. А религия отдельных афроамериканских групп на Кубе и в других странах Латинской Америки является также исходной точкой для каждого, кто хочет познакомиться с духовной культурой той или иной африканской группы. Поскольку одной из целей моего путешествия на Кубу было именно познание малоизвестных афрокубинских культур, должен был я начать свои поиски со «свиданий с черными богами», то есть с посещения более или менее тайных афроамериканских религиозных церемоний.