В гости к мертвым

– Иваныч, всех моих после первого рейса с барахлом заменяешь на тех, что в форте остались баб за титьки жамкать…

– Влад, с тобой все нормально?

– Нормально, Григорий Иваныч…

– Ну ладно, – покосился он на меня, – их только как-то заставить надо будет это сделать.

– А ты им это покажи, – кивнул я на лежащий в ногах топор в ошметках плоти, – так и скажи, что самое трудное позади и теперь надо просто въеб… кх-м… работать, короче.

– Ладно, тут уже мои проблемы, как работу организовать, вы отдыхайте, – ответил Иваныч и посигналил, остановившись перед воротами форта.

Беспокоить Галима не стали, а привезли на «громыхалке» несколько алюминиевых бидонов воды, развели костер и поставили греться воду. Я только сходил домой, собрал себе одежду на смену. Пока ждали воду, молча сидели, перекидываясь пустыми фразами ни о чем и наблюдая, как в ворота периодически въезжает приватизированная в Северном техника. Сейчас перед нами проехали ГАЗ-66 и 130-й ЗИЛ. Потом вернулись оба КамАЗа, и Андрей с Иванычем, проведя ротацию экипажей, сами укатили на мародерку. Вода в одном из бидонов, закипая, пошла мелкими пузырьками от стенок. Сняли бидон с огня и поставили второй.

– Все, мужики, айда обливаться, – радостно сказал Виктор.

На улице температура была плюсовая, но далеко не май месяц, однако это нам не помешало, кряхтя и охая, смывать с себя всю грязь после зачистки. Обмывшись, я взял простыню и, встав нагишом на крыльце караулки, начал интенсивно растираться, чтобы согреться… Это еще что? Паша стоял ко мне боком, и я увидел у него на плече две параллельные глубокие царапины.

– Паш… Это что у тебя?

– Это? А, это еще в магазине в городе об витрину поцарапался, ерунда.

– Охренел?!

– Ты чего, Влад? – повернулся Виктор, а остальные ребята, перестав плескаться, замерли.

– Паша, молись, чтобы гниль от мертвяков не попала в царапину, – прошипел я, разозлившись, – ну как можно? Что, мля, за детский сад? Короче, никуда не ходишь, сидишь в караулке… Малой, под твою ответственность, ни на шаг от него не отходишь, понял?

– Угу, – закивал не отличающийся ростом, но крепкий парень.

– Царапины обработать, в «громыхалке» аптечка есть, во всяком случае, йод и бинты я там видел.

– Хорошо, – приуныв, ответил Павел, до которого дошло наконец-то, чем может обернуться для него такая безалаберность.

– Ладно… Вить, ты это, давай всю нашу команду собери, всех осмотреть на предмет укушенных, поцарапанных. С этой минуты дежурную смену усилить, пусть до вечера… Нет, до утра по жилому сектору шарахаются.

– Понял, – ответил Виктор, одеваясь.

– Аполлон! – улыбаясь, подошел к караулке Костя со спортивной сумкой за плечом и с СВД, – не холодно?

– Да, прохладно, – начал я одеваться в чистое, – ты же заселяться хотел в дом.

– Знаешь, Влад, я что подумал: если тебе в команду человек нужен, то я согласен вступить в ряды вашей милиции… Игоря с семьей как-то стеснять не хочу, если ты не против, то могу бессменным дежурным по КПП заступить и жить тут.

– Против, – помотал я головой, – нездоровая это фигня, жить на посту. У меня пока поживешь, у нас стеснительных нет, кровать только да матрас приволочь надо.

– Так, а…

– Не перебивай, насчет тебя в рядах милиции обеими руками «за», и даже придумал, чем тебя занять. Давай, кидай все в машину, заедем на склад за кроватью и потом ко мне, обедать и заселяться.

– Игорь тоже попросил поинтересоваться насчет службы.

– И ему работа найдется, – бросил я в кузов завязанную в простыню грязную одежду, а потом показал Виктору рацию, я на связи, мол.

Заехали на склад, у которого крутился Галим и еще один прихрамывающий мужик лет пятидесяти, получили кровать, матрас, постельное белье и одеяла.

– Галим, а постираться?.. Есть шайки какие-нибудь или тазы?

– Конечно, в общей бане, только ты себе не забирай на совсем, мало их.

– Хорошо, постираюсь, верну.

Пока Костик собирал кровать и располагался, я свалил в таз грязную одежду, принес воды и, настругав ножом хозяйственного мыла, оставил это все на улице… киснуть.

– Устроился?

– Да, – ответил Костя, сидя на застеленной в армейском стиле кровати и копошась в сумке.

– А чего, кстати, так вещей мало?