В гости по ночам...

– Вообще они не каждый день собирались, – заметила Ольга. – Никогда каждый день не собирались.

– И почему-то встречались в будни, а не в пятницу, субботу и воскресенье, – добавила Юлия Карловна.

– Ну, это понятно, – сказал следователь. – Выходные проводят с семьей. А с понедельника по четверг – встречи с любовницами, походы в стриптиз и, вероятно, в клубы по интересам.

– В стриптиз в будни? – воскликнула Екатерина Афанасьевна.

– Там разная публика в будни и в выходные, причем как в женском, так и в мужском.

Екатерина Афанасьевна с большим интересом посмотрела на представителей органов. А что бы было, если бы она решилась сходить на стриптиз?

Один из представителей органов тем временем прогулялся по лестнице вниз, вернулся обратно и подтвердил, что с улицы на черную лестницу проникнуть нельзя.

– Потрясите Леонида Саркисовича, – сказала Екатерина Афанасьевна. – Он, конечно, не сам убивал. Это кто-то из его клуба. Спросите, кто приходил.

– У них вполне могут работать камеры видеонаблюдения, – заметил один из членов бригады. – Только интересно, сколько хранятся записи?

Вскоре жильцов коммунальной квартиры отпустили, тело Владимира Викторовича увезли. Жильцы сказали, что будут хоронить его вскладчину. Родственников у Владимира Викторовича не было.

– Так, комната у него приватизирована? – вдруг спросил Игорь Петрович, разливая по рюмкам водку, чтобы помянуть соседа.

– И ведь коллекция… – задумчиво произнесла Юлия Карловна, закуривая очередную папиросу.

Соседи переглянулись.

– Надо поискать документы, – сказал Вася, опрокидывая в себя рюмку водки. – И уже от этого плясать. Вообще Владимир Викторович мог оставить завещание?

– У наших людей это как-то не принято, – заметила Ольга.

– Я понимаю, что не принято, но сейчас все больше и больше народа завещания составляют! – воскликнул Вася.

– У тебя составлено? – посмотрел на него Игорь Петрович.

– У меня нет, но у меня и коллекций никаких нет. У меня жилья даже нет…

– Но есть литературные права, – заметила Юлия Карловна.

– Да мне по барабану, что мои родственники будут делать после моей смерти! – заорал Вася и грохнул кулаком по столу. – Вы меня сейчас допрашиваете, как моя бывшая, чтоб ей пусто было! И речь не обо мне, а о Владимире Викторовиче. Он мог составить завещание или не мог? Вы его знали гораздо лучше меня, так подумайте!

– Чего думать? Пошли смотреть, – сказал Игорь Петрович. – Все равно вещи нужно разбирать.

– Ты сейчас хочешь этим заниматься? – посмотрела на брата Ольга.

– Ты можешь не заниматься и идти спать, а у меня завтра выходной. Екатерина Афанасьевна? Юлия Карловна?

Ольга сказала, что к Владимиру Викторовичу не пойдет и отправится спать.

Но заснуть она не успела. Появился брат с обалдевшим видом.

– Оля, он комнату нам с тобой завещал, а коллекцию – Юлии Карловне и Святославу. И письмо там оставлено. Он извиняется перед Екатериной Афанасьевной, объясняя, что нам наследство нужнее и мы имеем больше шансов его получить в силу возраста. Хотя Екатерина Афанасьевна, наверное, нас всех переживет. Нас с тобой просит пустить в ту комнату Севу. Я вообще могу туда переехать и жить вместе с Севой… Оль, мне так жалко Владимира Викторовича!

Игорь Петрович закрыл лицо руками и зарыдал. Он так плакал только после смерти родителей.

В коридоре слышался шум. Ольга встала и выглянула. Юлия Карловна со Святославом переносили коллекцию к себе в комнату.

– Игорь, сходи за документами, – сказала Ольга брату.

Тот вскоре вернулся и вручил Ольге тоненькую папочку. Ольга просмотрела документы на приватизацию и завещание и положила их к другим документам их с братом маленькой семьи.

– Сходи завтра за Севой, – сказала она брату и снова легла. – Пусть пользуется всеми вещами Владимира Викторовича.

– Теми, что останутся к завтрашнему дню, – хмыкнул брат. – Там Екатерина Афанасьевна уже для себя что-то присмотрела. Вася взял одну кастрюлю.

Ольга махнула рукой.

Глава 18

Следующий день был очередным сумасшедшим днем в жизни участкового терапевта. Утренний прием, потом по адресам, то есть вверх и вниз по лестницам старых домов, где часто и днем темно и не видно разбитых ступенек. Даже если в доме был лифт (установленный в советские времена), Ольга не решалась им пользоваться. Эти лифты никогда не внушали ей доверия, и ей самой приходилось оказывать помощь людям, застрявшим в замкнутом душном пространстве.

После посещения больных на дому Ольга снова забежала в поликлинику и уже собиралась домой, но заглянула женщина из регистратуры и попросила принять платного пациента.

– Он тебе заплатит, сколько скажешь, – шепотом сообщила она. – Купишь торт на выходные. И брату бутылку. Это из дорогих домов.